Он чуть не расхохотался. Я его не обвиняю. Тут никто в здравом уме не скажет «да», но многое можно определить по способу отрицания. Выбор лжи может сказать почти столько же, сколько правда.
— Нет, мисс Блейк.
— Вы наняли убийцу.
Это не был вопрос.
Улыбка на его лице погасла, как свечка. Он смотрел на меня, и ощущение его присутствия ползло по моей коже, как орда насекомых.
— Мисс Блейк, мне кажется, вам пора уходить.
— Меня сегодня пытались убить.
— Вряд ли это моя вина.
— У этого человека было две метки вампира.
Снова это мерцание у него в глазах. Неловкость? Быть может.
— Он ждал меня возле вашей церкви.
Неловкость? Быть может.
— Он ждал меня возле вашей церкви. Я была вынуждена убить его на паперти.
Ложь небольшая, зато не придется втягивать Ронни.
Теперь он нахмурился, и струнка гнева влилась в комнату, как жар.
— Я этого не знал, мисс Блейк. Я выясню, в чем дело.
Я опустила пистолет, но убирать его не стала. Держать кого-то на мушке долго бессмысленно. Если он не боится и не собирается причинять тебе вред, а ты не собираешься стрелять, это становится довольно глупо.
— Не надо очень уж распекать Брюса. Он не очень виноват — просто не выносит даже тени насилия.
Малкольм выпрямился, одергивая пиджак. Нервный жест? О, Боже мой, я наступила на больную мозоль.
— Я проверю, мисс Блейк. Если это был член нашей церкви, мы принесем вам свои глубочайшие извинения.
Минуту я на него таращилась. Что я могла на это сказать? Большое спасибо? Как-то это было не к месту.
— Я знаю, что вы наняли убийцу, Малкольм. Не слишком хорошая пресса для вашей церкви. Я считаю, что за убийствами вампиров стоите вы. Быть может, не ваши руки пролили кровь, но это сделано с вашего одобрения.
— Прошу вас теперь уйти, мисс Блейк.
Он открыл мне дверь.
Я вышла в дверь все еще с пистолетом в руке.
— Разумеется, я уйду, но я уйду не навсегда.
Тут уже он посмотрел на меня злыми глазами.
— Вы знаете, что значит быть отмеченной мастером вампиров?
Я минуту подумала, не зная, что на это ответить. И сказала правду:
— Нет.
Он улыбнулся, и холоду в этой улыбке хватило бы заморозить сердце.
— Вы узнаете, мисс Блейк. И если вам будет это слишком трудно, помните наша церковь всегда готова помочь.
И он закрыл дверь перед моим носом. Плавно.
Я уставилась на дверь.
— А это что должно значить? — спросила я шепотом. Никто не ответил.
Я убрала пистолет и увидела небольшую дверь с надписью: «Выход». Туда я и пошла. Церковь была освещена мягким светом, может быть, от свечей. В ночном воздухе пели голоса. Я не узнала слов, а мотив был «Приходящие ордами». Одну фразу я услышала: «И будем мы жить вечно и более не умрем».
Я заторопилась к машине, стараясь не слушать пение. Что-то путающее было в этих голосах, летящих к небу, поклоняющимся… чему? Самим себе? Вечной молодости? Крови? Чему? Еще один вопрос, на который у меня не было ответа.
Мой убийца — Эдуард. Вопрос в том, могу ли я выдать его Николаос? Могу я выдать человека чудовищам, даже чтобы спасти свою жизнь? Еще один вопрос, на который у меня не было ответа. Два дня назад я уверенно сказала бы «нет». Сейчас я просто не знала.
36
Возвращаться домой мне не хотелось. Сегодня придет Эдуард. Сказать ему, где спит Николаос днем, или он заставит меня это сделать. Уже сложно. Теперь я знала, что он убийца, которого я ищу. Еще сложнее.
Самое разумное было бы сейчас его избегать. Это нельзя делать вечно, но может быть, я устрою мозговой штурм и расставлю все по местам. Ну, шансов на это мало, но надежда есть всегда.
Может быть, у Ронни будет для меня сообщение. Что-нибудь, что может помочь. Видит Бог, мне нужна будет вся помощь, которую я только смогу найти.
Я подъехала к заправке, где был телефон-автомат. У меня был навороченный автоответчик, с которого можно читать сообщения, не заезжая домой. Может быть, ночуя в гостинице, я смогу скрываться от Эдуарда целую ночь. Я вздохнула. Будь у меня хоть одно прочное доказательство, я пошла бы в полицию. Я услышала перемотку ленты, потом щелчок, потом слова:
— Анита, это Вилли. Они взяли Филиппа — того парня, который был с тобой.
Они его взяли в жуткий оборот! Тебе надо при…
Телефон резко заглох, будто его обрезали.
У меня перехватило дыхание. Закрутилось второе сообщение:
— Это говорит ты знаешь кто. Ты слышала, что сказал Вилли. Приезжай, аниматор. Я ведь не хочу грозить твоему красавчику-любовнику, понимаешь?
Из телефона послышался смех Николаос, искаженный лентой.
Громкий щелчок, и в телефоне послышался живой голос Эдуарда:
— Анита, скажи мне, где ты, и я тебе помогу.
— Они убьют Филиппа, — ответила я. — К тому же, если помнишь, ты не на моей стороне. — Я единственный, кого ты можешь назвать союзником.
— Тогда помоги мне Боже.
Я резко повесила трубку. Филипп пытался этой ночью меня защитить, и теперь за это расплачивается.
— Черт побери! — завопила я.
Человек у бензоколонки уставился на меня.
— На что это ты пялишься? — чуть не заорала я на него.
Он быстро опустил глаза, полностью сосредоточившись на заправке своего бака.
Я влезла за руль и несколько минут просидела неподвижно. Я злилась так, что меня просто трясло. Зубы сжимались помимо моей воли. Черт! Черт! Я слишком злилась, чтобы ехать. Филиппу мало поможет, если я по дороге во что-нибудь врежусь.