Он минуту подумал, присасываясь к новой сигарете.
— Нет, ни слова. Он тут не из главных в Округе действующих лиц. Он профессиональная жертва, а здесь больше толкуют про хищников, а не про овец. Погоди-ка! — Он нахмурился. — Есть у меня мысль. — Он подумал несколько минут, потом просиял: — Новости про одного хищника. Вамп, который зовет себя Валентином. Хвастает, что это он отделал старину Филиппа в первый раз.
— Вот как.
— Не в первый раз, когда он стал вампироманом, девушка, а просто первый раз. Точка. Валентин говорит, что поймал пацана еще маленьким и сделал ему хорошо. Говорит, Филиппу так понравилось, что он и стал с тех пор вампироманом.
— О Господи!
Я припомнила кошмарную реальность своей встречи с Валентином. Что, если бы это случилось со мной в детстве? Что бы тогда со мной сталось?
— Ты знаешь, Валентина? — спросил Лютер.
Я кивнула:
— Знаю. А он не говорил, сколько лет было Филиппу в момент нападения?
Он покачал головой:
— Не знаю, но поговаривают, что всякий, кому больше двенадцати, для Валентина уже стар; если только это не для мести. Он на мести помешан. Ходит слух, что если бы мастер не держал его в узде, он был бы чертовски опасен.
— Можешь смело закладывать свою голову, что он опасен.
— Ты его знаешь. — Это не был вопрос.
Я посмотрела на Лютера. — Мне нужно знать место дневной лежки Валентина.
— Это уже вторая информация даром. Так не пойдет, девушка.
— Он носит маску, потому что я два года назад полила его святой водой. До вчерашней ночи я думала, что он мертв, и он думал то же обо мне. Он убьет меня, если сможет.
— Тебя чертовски трудно убить, Анита.
— Всегда бывает первый раз, Лютер, вот в чем дело.
— Слыхал я про это. — Он стал перетирать и без того чистые бокалы. — Не знаю. Просочится, что мы выдали тебе дневную лежку, и дело для нас может выйти плохо. Заведение сожгут и нас забудут оттуда выпустить.
— Твоя правда. Я не имела права спрашивать.
Но я осталась сидеть, глядя на него, желая, чтобы он мне дал то, что мне нужно. Рискни шеей ради старого друга, и я сделаю для тебя то же. А как же.
— Если ты поклянешься, что не используешь это, чтобы его убить, я мог бы сказать.
— Это была бы ложь.
— У тебя есть ордер на его ликвидацию?
— Не активный, но я могу его достать.
— И ты будешь ждать, пока достанешь?
— Без ордера суда на казнь убивать вампира незаконно, — ответила я.
Он посмотрел на меня пристально.
— Не в этом был вопрос, девушка. Ты решишься на фальстарт, чтобы убить наверняка?
— Может быть.
Он покачал головой.
— В наши дни, девушка, ты попадешь под суд. По обвинению в убийстве — это серьезно.
Я пожала плечами:
— Еще серьезнее, если тебе разорвут горло.
Он моргнул, потом произнес:
— Ладно. — Он явно не знал, что сказать, и потому все тер и тер сияющий бокал. — Я должен спросить у Дэйва. Если он скажет «о’кей», ты узнаешь, что хочешь.
Я допила сок и заплатила, оставив не по размеру большие чаевые, чтобы соблюсти видимость.
Я допила сок и заплатила, оставив не по размеру большие чаевые, чтобы соблюсти видимость. Дэйв ни за что бы не признал, что помогает мне ради моей связи с полицией, значит, деньги должны были перейти из рук в руки, хотя их было несравнимо меньше, чем могла бы стоить информация.
— Спасибо, Лютер.
— Тут поговаривают, что ты этой ночью встречалась с мастером. Правда?
— А ты узнал об этом до того или после? — спросила я.
Он явно был задет.
— Анита, если бы мы знали, сказали бы тебе бесплатно.
Я кивнула:
— Извини, Лютер. У меня была пара, трудных ночей.
— Ладно, понимаю. Значит, это правда?
Что я могла сказать? Отрицать? И так уже полно народу об этом знает. И, в конце концов, мертвому можно доверить тайну, как говорит пословица.
— Может быть.
С таким же успехом я могла сказать «да», раз не сказала «нет». Он кивнул:
— Что они от тебя хотели?
— Не могу сказать.
— М-м… да. Анита, тебе надо быть чертовски осторожной. Тебе может понадобиться помощь, если есть кто-то, кому ты можешь доверять.
Доверять? Доверия-то как раз хватает.
— Понимаешь, Лютер, у меня только два выхода, и я бы выбрала смерть. Быстрая смерть — это было бы лучше всего, но вряд ли мне представится такой случай, если дело повернется плохо. Так кого мне в это втягивать?
Его круглое темное лицо повернулось прямо ко мне.
— Ответов у меня нет, девушка. Хотел бы я, чтобы они были.
— Я тоже.
Зазвонил телефон, Лютер снял трубку. Посмотрел на меня и перетащил телефон на длинном шнуре.
— Это тебя.
Я прижала трубку плечом к щеке:
— Да?
— Это Ронни.
В голосе ее звенело подавленное волнение, как у ребенка рождественским утром.
У меня сперло дыхание:
— Ты что-то нашла?
— Ходит слух насчет «Люди против вампиров». Организован эскадрон смерти, чтобы стереть вампиров с лица земли.
— У тебя есть доказательства, свидетели?
— Пока нет.
Я вздохнула раньше, чем смогла удержаться.
— Да брось, Анита, это хорошие новости.
Я прикрыла рукой микрофон и зашептала:
— Я не могу пойти к мастеру со слухом насчет ЛПВ. Вампиры разорвут их на части. Погибнет уйма невинных людей, а ведь мы даже не знаем, на самом ли деле за убийствами стоит ЛПВ.
— Ладно, ладно, — сказала Ронни. — Завтра утром у меня будет что-то более конкретное, обещаю. Подкупом или угрозами добуду я информацию.