— Сара, я многое получаю от Департамента, как ты не понимаешь? Это серьезная работа. Важная работа, Сара.
Она мягко отстранила его руку:
— Мама приглашает нас встретить Рождество в Райгите.
— Отлично. Послушай… насчет моей конторы. Я для них уже много сделают, и они ценят это. Меня принимают теперь на равных. Я один из них.
— Значит, ты не несешь ответственности? Ты просто один из них. И ничем не жертвуешь.
Она опять вернулась к началу разговора. Эйвери, не замечая этого, продолжал нежным голосом:
— Тогда я ему скажу, хорошо? Я ему скажу, что ты согласна пойти со мной на обед к нему в клуб?
— Пожалей меня, Джон, — резко сказала она, — не надо меня обрабатывать, как твоих несчастных агентов.
* * *
Тем временм Холдейн сидел за своим рабочим столом и перечитывал доклад Глэдстона.
В районе Калькштадта учения проводились дважды — в 1952 и 1960 годах. Во втором случае русские отрабатывали пехотное наступление на Росток, поддерживаемое значительными танковыми силами, но без прикрытия с воздуха. Об учениях 1952 года было лишь известно, что большое войсковое подразделение разместилось в городе Волькен. У солдат были красные погоны. Доклад не вызывал доверия. В обоих случаях район объявлялся закрытым, закрытая зона доходила до северного побережья. К докладу прилагался длинный перечень основных отраслей местной промышленности. Имелись данные, поступившие из Цирка, который отказался назвать источник информации, что на возвышенности к востоку от Волькена строился новый нефтеочистительный завод и что поставки оборудования для него шли из Лейпцига. Следовательно (но маловероятно), технику везли по железной дороге через Калькштадт. Не было данных ни об уличных беспорядках, ни о забастовках, ни о каком?либо происшествии, которое бы вызвало временное закрытие города.
На столе лежала записка из отдела регистрации. Для него подобрали досье, которые он просил, но некоторые были «подписными» — он должен будет читать их в библиотеке.
Он спустился вниз, открыл замок с кодом на стальной двери, ведущей в сектор общей регистрации, тщетно попытался нащупать выключатель. В конце концов пришлось пробираться в темноте между рядами полок к маленькому помещению без окон, в задней части здания, где хранились особо секретные документы. Темнота было кромешная. Он чиркнул спичкой, включил свет. На столе лежали две стопки досье: первая — с надписью Мотыль, уже в трех томах, с очень ограниченным допуском и подписным листом, подклеенным к обложке; вторая была надписана Дезинформация (советская, восточногерманская), здесь аккуратно хранились фотографии и документы в твердых папках.
Бегло просмотрев досье Мотыля, он обратил внимание на скоросшиватели и стал пролистывать страницы, изобилующие мошенниками, двойными агентами и психами, которые, в самых разных уголках мира, всеми возможными способами старались, и порой небезуспешно, ввести в заблуждение разведывательные службы Запада. В каждом отдельном случае просматривалась однообразная схема; из газет и базарных сплетен вытаскивалась крупица правды, к ней привязывались донесения, подготовленные с меньшей тщательностью — так дезинформатор проявлял свое презрение к дезинформируемому; и, наконец, полет фантазии, своего рода художественная дерзость, которая разом обрывала заранее обреченные отношения.
На одном донесении он обнаружил приписку с инициалами Глэдстона, сделанную осторожным круглым почерком: «Возможно, это Вас заинтересует».
Донесение было от перебежчика об испытаниях советских танков в районе Гаствайлера. Стояла пометка: «В работу не пускать: данные ложные». Потом шло длинное обоснование, в котором цитировались целые абзацы, почти буквально воспроизводившие текст советского военного учебника 1949 года.
Автор донесения явно увеличил все параметры на треть и немного дал волю своему воображению. Тут же было приложено шесть очень неясных фотографий, которые якобы были сделаны из окна поезда с помощью телефотообъектива. На обратной стороне фотографий аккуратным почерком Мак?Каллоха было написано: «Утверждает, что снимал камерой Экзакта?2 восточногерманского производства. Дешевый футляр, объектив Экзакты. Низкая скорость затвора. Негативы смазанные, так как камеру в поезде трясло. Доверия не внушает». Выводы казались неубедительными. В обоих случаях — та же марка фотоаппарата, вот и все. Он запер сектор регистрации и пошел домой. Не его это обязанность, как сказал Леклерк, доказывать, что Христос родился в Рождество; не его дело доказывать, размышлял Холдейн, что Тэйлор был убит.
* * *
Жена Вудфорда по привычке плеснула немного содовой в свой стакан с виски.
— Так я и поверила, что ты спишь в твоей конторе, — сказала она. — А за оперативную работу тебе доплачивают?
— Да, конечно.
— Значит, конференции у вас не будет. Конференция — это не оперативная работа. Если только не проводить ее, — хохотнула они, — в Кремле.
— Ну хорошо, это не конференция. Это операция. Поэтому я и получаю доплату.
Она бросила на него жесткий взгляд, прищурившись от табачного дыма — в зубах она держала сигарету. Жена Вудфорда отличалась худобой и бездетностью.