— Возможно. Увидим, — мягко сказал Холдейн. Изредка он бывал мягким с Вудфордом.
— Ничего нового по поводу Тэйлора?
— Атташе по авиации в Хельсинки нашел Лансена. Тот подтверждает, что передал пленку Тэйлору. Русские его перехватили над Калькштадтом; два МИГа. Преследовали некоторое время, потом удалились.
— Боже, — оцепенело сказал Вудфорд. — Тепепь все становится ясно.
— Ничего подобного; это просто не противоречит тому, что мы знаем, и только. Если район объявлен закрытым, почему его не патрулировать? Скорее всего, его закрыли, чтобы провести учения, маневры на земле и в воздухе. Почему они не заставили Лансена сесть? Из всего этого никаких заключений делать нельзя.
В дверях стоял Леклерк. На нем был чистый воротничок для Министра и черный галстук для Тэйлора.
— Я приехал на машине, — сказал он. — Нам дали одну из министерских на неопределенное время. Министр был очень огорчен, когда узнал, что у нас своей нет. Это «хамбер», с шофером, как у Контроля. Мне сказали, что шофер — человек надежный. — Он посмотрел на Холдейна. — Я принял решение создать Специальный отдел, Эйдриан. Хочу, чтобы вы его возглавили. А исследовательский я на время передам Сэндфорду. Перемена пойдет ему на пользу. — Его лицо расплылось в улыбке, словно он больше не мог сдерживать себя. Он был очень возбужден. — Мы будем забрасывать агента. Министр дал согласие. Немедленно приступаем к работе. Завтра утром я прежде всего хочу видеть завотделами. Эйдриан, вам я выделяю Вудфорда и Эйвери. Брюс, держите связь с мальчиками; свяжитесь с теми, кто прежде готовил наших агентов. Министр финансирует трехмесячные контракты на временное расширение штатов. Никаких лишних расходов, разумеется. Программа обычная: радиосвязь, обращение с оружием, шифры, наблюдение, рукопашный бой и легенда. Эйдриан, нам понадобится дом. Может быть, домом займется Эйвери, когда приедет. Насчет документов я поговорю с Контролем: специалисты по подделке все перешли к нему. Нам понадобится описание границ в районе Любека, донесения беглецов, подробности о минных полях и заграждениях. — Он взглянул на часы. — Эйдриан, мы можем поговорить?
— Скажите мне одно, — сказал Холдейн. — Что об этом знает Цирк?
— Только то, что мы им рассказываем. Почему вы спрашиваете?
— Они знают, что погиб Тэйлор. Все на Уайтхолл знают.
— Возможно.
— Они знают, что Эйвери поехал в Финляндию за пленкой. Очень вероятно, что они заметили донесение о, самолете Лансена в Центре безопасности полетов. Они умеют подмечать мелочи…
— Так что же?
— Значит, они могут знать не только то, что мы им скажем?
— Вы придете на завтрашнее собрание? — немного жалобно спросил Леклерк.
— Мне кажется, суть моих обязанностей я понял. Если вы не возражаете, я хотел бы заняться выяснением некоторых вещей. Сегодня вечером и, возможно, завтра.
Леклерк сказал озадаченно:
— Отлично. Чем могу вам помочь?
— Можно будет на час воспользоваться вашей машиной?
— Конечно. Пусть все ездят — для общей пользы.
Пусть все ездят — для общей пользы. Эйдриан, это вам. — Он вручил ему зеленую карточку в целлофане. — Министр лично подписал.
Можно было подумать, что подпись имела несколько градаций святости.
— Так вы сделаете это, Эйдриан? Возьметесь за это дело?
Холдейн будто не слышал. Он снова открыл досье и с любопытством разглядывал фотографию польского парня, сражавшегося с немцами двадцать лет назад. Молодое строгое лицо, без тени улыбки. На нем, казалось, выражались мысли не о жизни, а о том, как выжить.
— Значит, Эйдриан, — вдруг воскликнул Леклерк с облегчением, — вы приняли вторую присягу!
Холдейн нехотя улыбнулся, будто эти слова вызвали в его памяти нечто, как он думал, давно забытое.
— Похоже, он везде сумеет выжить, — заметил он, заключительным жестом указывая на досье. — Такого убить не просто.
* * *
— Как ближайшему родственнику, — начал Сазерлэпд, — вам предоставлено право заявить о своем желании, как поступить с телом вашего брата.
— Да.
У Сазерлэнда был небольшой дом, окно в его комнате было заставлено цветами в горшках — как на картинке. Только цветами он отличался снаружи и внутри от такого же дома в английском пригороде, скажем Абердина. Пока они шли, Эйвери заметил в окне женщину средних лет в фартуке. Она вытирала пыль. Ему вспомнилась миссис Йейтс со своей кошкой.
— С другой стороны дома у меня приемная, — сказал Сазерлэнд, словно хотел дать понять, что не весь дом купается в роскоши. — Давайте закончим с оставшимися деталями. Я вас долго не задержу. — Это означало, что он не пригласит Эйвери к. ужину. — Как вы предполагаете отправить его обратно в Англию?
Они сели по разные стороны письменного стола. Над головой Сазерлэнда висела акварель: розовато?лиловые холмы отражались в шотландском озере?Я думаю отправить самолетом.
— Вы знаете, что это довольно дорого?
— Я все равно хочу самолетом.
— Чтобы потом похоронить?
— Разумеется.
— Вовсе не «разумеется», — неприязненно возразил Сазерлэнд. — Если бы вашего брата, — произнес он, как бы заключив эти слова в кавычки, но желая доиграть игру до конца, — должны были кремировать, правила воздушной перевозки были бы совершенно другие.