— Вы меня ни с кем не путаете?
— Нет.
— Тогда мы встречались очень давно, — сказал он наконец. — У меня хорошая память на лица.
— Двадцать лет назад, — сказал Холдейн и откашлялся с виноватым видом.
— Значит, во время войны?
Небольшого роста, очень подтянутый, он несколько напоминал Леклерка. Его вполне можно было принять за официанта. Слегка закатанные рукава рубашки обнажали волосатые руки. На нем была дорогая сорочка с монограммой на кармашке. На одежде он явно не экономил. Носил золотой перстень и часы с золотым браслетом. Он очень следил за своей внешностью. Холдейн даже почувствовал запах лосьона, которым тот пользовался. Длинные густые каштановые волосы ровной челкой обрамляли лоб. Он зачесывал их назад, и на висках они слегка курчавились. Отсутствие пробора лишь подчеркивало славянский тип лица. Хотя он держался прямо, в движениях ощущалась какая?то свобода, у него была походка вразвалку, как у матроса. На этом сходство с Леклерком заканчивалось. Несмотря на внешний лоск, в нем угадывался человек с хорошими руками, знающий, как завести машину в холодный день; вообще он производил впечатление недалекого человека, которому, впрочем, пришлось повидать свет. Он носил галстук в клеточку.
— Вы должны меня помнить, — вкрадчиво сказал Холдейн.
Лейзер внимательно посмотрел на его впалые щеки в красноватых пятнах, на этого сгорбленного, беспокойного человека, постоянно перебирающего пальцами, и вдруг лицо его изменилось — он узнал Холдейна, но было видно, что узнавание причинило ему боль, будто он опознал тело погибшего друга.
— Неужто вы капитан Хокинс?
— Он самый.
— Боже мой, — сказал Лейзер в оцепенении, — так это вы про меня расспрашивали?
— Мы ищем какого?нибудь человека с опытом, вроде вас.
— Зачем он вам понадобился, сэр?
Лейзер так и не пошевелился. О чем он думал, сказать было трудно. Он не спускал с Холдейна глаз.
— Для дела, у нас для него есть работенка.
Лейзер улыбнулся, словно вновь погрузился в прошлое. Он кивнул головой в сторону окна: «Там?» Он имел в виду — по ту сторону дождя.
— Да.
— А как насчет обратной дороги?
— Правила те же. Этот вопрос решает человек на задании сам. Как на войне.
Он сунул руки в карманы, нащупал сигареты и зажигалку. Попугай в клетке забормотал.
— Как на войне. Вы курите? — Он вынул сигарету и закурил, закрывая пламя ладонями, будто дул сильный ветер, спичку небрежно бросил на пол. — Боже мой, — повторил он, — двадцать лет. Тогда я был мальчишкой, совсем мальчишкой».
— Надеюсь, вы не жалеете о том времени, — сказал Холдейн. — Может быть, пойдем чего?нибудь выпьем?
Он протянул Лейзеру визитную карточку. Новенькую, только отпечатанную: «Капитан Хокинс». Под фамилией был номер телефона.
Лейзер взглянул на карточку и пожал плечами.
— Я не против, — сказал он и опять улыбнулся, на этот раз скептически. — Но вы зря теряете время, капитан.
— Может, у вас есть какие знакомые, еще с войны, кто пошел бы на это?
— У меня мало знакомых, — ответил Лейзер.
Он снял с вешалки пиджак и темно?синее нейлоновое пальто, потом сделал шаг к двери и предупредительно открыл ее перед Холдейном, точно хотел соблюсти этикет.
Его прическа была безупречной, волосы лежали плотно, как перышки у птицы.
Паб был на другой стороне авеню; Они поднялись на пешеходный мостик. Был час пик, и автомашины под ними грохотали как гроза, отчего крупные холодные дождевые капли казались естественными. Мостик дрожал от шума. Паб в стиле Тюдоров украшали новые медные фигуры лошадей и отполированный до блеска корабельный колокол. Лейзер заказал коктейль «Белая леди». Он сказал, что не пьет ничего другого:
— Послушайте меня, капитан: всегда лейте что?нибудь одно. Тогда все будет о’кэй. Ну, поехали!
— Тот, кого мы возьмем, должен хорошо знать все хитрости, — сказал Холдейн. Они сидели в углу у камина. Точно так же они могли бы говорить о торговле. — Это очень сложная работа. И платят теперь значительно больше, чем во время войны. — Он мрачно улыбнулся. — Платят по нынешним дням очень много.
— Но ведь не все измеряется деньгами.
Это гордое выражение Лейзер позаимствовал у англичан.
— Вас помнят. Те, кого вы уже забыли, не помните, как зовут, если даже и знали раньше. — Его тонкие губы скривились в малоубедительной улыбке, ведь уже многие годы ему не приходилось никого обманывать. — Вы оставили о себе хорошую память, Фред, настоящих профессионалов, как вы, было немного. Даже за прошедшие двадцать лет.
— Неужели ребята меня еще не забыли? — Он был благодарен им за это и смущен, как будто не заслужил, чтобы о нем побили. — Я ведь тогда был совсем мальчишкой, — проговорил он. А кто сейчас еще есть, кто остался?
Не сводя с него глаз, Холдейн сказал:
— Я предупреждал: правила игры те же, Фред. Только необходимая информация — все по?прежнему. — Голос был строгим.
— Боже мой, — проговорил Лейзер. — Все по?прежнему. А наш отдел все такой же большой?
— Даже больше. — Холдейн принес еще одну «Белую леди». — Политикой интересуетесь?
Лейзер приподнял свободную руку и уронил ее на стол.
— Как все мы здесь, в Англии.
В его тоне проскользнул дерзкий намек, что он ничем не хуже Холдейна.