— Ты врешь.
Он улыбнулся:
— Кончай, Бетти. Ты не забыла — вечером мы идем на ужин.
— Кто это был?
Квартира была очень чистая, с коврами, нарядными шторами и кружевными салфетками на полированной мебели. Все было защищено: вазы, лампы, пепельница — Лейзер благоговейно берег вещи. Ему нравился дух старины, об этом говорила резная мебель и кованые металлические светильники. Здесь было зеркало в позолоченной раме, панно с лепными украшениями, новые часы с вращающимися под стеклянным колпаком чашечками.
Бар в шкафу был с музыкой; когда он его открыл, прозвучала короткая мелодия. Он долго смешивал «Белую леди» из разных частей — с такой тщательностью замешивают лекарства. Она глядела на него, покачивая бедрами в такт музыке и отведя руку с бокалом в сторону, танцевала, но не с Лейзером, а с кем?то другим, и вместо бокала держала за руку своего партнера.
— Кто это был? — повторила она.
Он стоял у окна, по?военному выпрямив спину. Вспышки неонового сердца с башни отражались на соседних домах, на поручнях мостика, трепетали па влажной мостовой. За домами возвышалась церковь из рифленого кирпича, с оконцами для колоколов, напоминавшая кинотеатр со шпилем. За церковью было небо. Иногда ему представлялось, что церковь — последнее уцелевшее здание, а небо над Лондоном освещено пожирающим город пожаром.
— Боже мой, что?то ты сегодня невеселый.
Колокольный звон был записан на пленку и воспроизводился с многократным усилением, чтобы заглушить уличный шум.
По воскресеньям у него покупали особенно много бензина. Дождь хлестал и хлестал, мешая автомобильным фарам, смазывая красно?зеленые блики на асфальте.
— Фред, давай потанцуем.
— Обожди, Бетти.
— Ну что с тобой происходит? Надо еще выпить, и все будет хорошо.
Он слышал шорох ее ног по ковру в такт музыке, позвякивание браслета.
— Потанцуй со мной, пожалуйста.
Она неясно выговаривала слова, лениво растягивая последний слог сверх всякой меры. И отдавалась с какой?то осознанной разочарованностью, мрачно, как будто отдавала деньги, словно все радости получал мужчина, а ей это причиняло только боль.
Она протянула руку и небрежно переставила звукосниматель. Игла со скрежетом царапнула по пластинке.
— Да что с тобой, наконец, такое?
— Говорю тебе — ничего. Просто был тяжелый день, вот и все. Потом зашел один старый знакомый.
— Я уже в который раз спрашиваю, кто? Баба? Какая?нибудь дрянь.
— Нет, Бетти, мужчина.
Она подошла к окну, положила Лейзеру руку на плечо:
— Какую такую красоту ты там разглядываешь? Что ты нашел в этих неприглядных домишках? Сам всегда говорил, что терпеть их не можешь. Ну так кто же все?таки был?
— Он из одной крупной фирмы.
— Ты им зачем?то понадобился?
— Да… они хотят мне кое?что предложить.
— Боже, на что им польская рожа?
Он сдержанно ответил:
— Я им нужен.
— Кто?то приходил в банк, спрашивал о тебе. Потом он торчал в кабинете Донея. У тебя неприятности?
Он взял в руки ее пальто и, галантно отставив локти в сторону, помог ей одеться.
— Только не в это новое заведение с официантами, ладно?
— А что, разве там плохо? Мне казалось, тебе понравилось. Там танцуют, ты ведь любишь танцы… А куда бы тебе хотелось?
— С тобой?то? О Боже! Куда?нибудь, где хоть немного жизни.
Он пристально посмотрел на нее и вдруг улыбнулся:
— Ладно, Бетти. Пусть сегодня у тебя будет праздник. Спускайся вниз и заводи машину, а я закажу столик. — Он дал ей ключи. — Я знаю роскошное местечко.
— А теперь что на тебя нашло, черт возьми?
— Можешь сесть за руль. Сегодня мы гуляем.
Он пошел к телефону.
* * *
Холдейн вернулся в Департамент около одиннадцати, Леклерк и Эйвери уже ждали. Кэрол печатала в личном отделе.
— Я думал, вы будете раньше, — сказал Леклерк.
— Ничего не выходит. Он сказал, что не хочет играть в нашу игру. Со следующим кандидатом разговаривайте сами. Мне это не по плечу.
Он сел с невозмутимым видом. Они удивленно смотрели на него.
— А деньги вы предлагали? — наконец спросил Леклерк. — Нам выделено пять тысяч фунтов.
— Естественно, я предлагал деньги. Уверяю вас — ему все безразлично. Крайне неприятная личность. Извините. — За что — он не пояснил.
Было слышно, как Кэрол печатала на машинке.
— Что теперь делать? — спросил Леклерк.
— Понятия не имею, — ответил тот и нервно поглядел на часы.
— Найдется кто?нибудь другой, обязательно.
— Только не в нашей картотеке. И не с квалификацией Лейзера. У нас есть бельгийцы, шведы, французы. Но Лейзер — единственный, кто говорит по?немецки, и у него хорошая техническая подготовка. Судя по бумагам, больше таких людей у нас нет.
— Он еще достаточно молод. Вы это имеете в виду?
— Да, именно это. Нам нужен человек с опытом. И нет ни времени, ни средств, чтобы готовить агента с азов. Может, следует обратиться в Цирк — у них наверняка кто?нибудь найдется.
Нам нужен человек с опытом. И нет ни времени, ни средств, чтобы готовить агента с азов. Может, следует обратиться в Цирк — у них наверняка кто?нибудь найдется.
— Крайне нежелательно, — сказал Эйвери.
— Что он за человек? — все еще на что?то надеясь, спросил Леклерк.
— Типичный славянин. Роста невысокого. Изображает из себя денди. Это производит отталкивающее впечатление. — Он вытащил из кармана счет. — Одевается, как букмекер, видно, они все так ходят. Счет отдать вам или в бухгалтерию?