Открылась дверь, и вошел Лансен.
* * *
Все произошло не так, как предполагалось, вовсе не так, как ему говорили. Оставайтесь в баре, сказал Леклерк, сядьте за столиком в углу, выпейте, шляпу и плащ положите на другой стул, как будто вы кого ждете. Лансен, как прилетит, всегда приходит выпить пива. Ему нравится бар в аэропорту, это в его вкусе. Кругом будет копошиться народ, сказал Леклерк. Местечко небольшое, но там всегда идет какая?то жизнь, в таких аэропортах. Он оглядится, где бы ему присесть, — вполне открыто, не стесняясь, — затем подойдет к вам и спросит, не занят ли другой стул. Вы скажете, что ждали приятеля, но приятель не пришел; Лансен спросит, может ли он, сесть с вами. Он попросит пива, потом скажет: «Приятель или приятельница?» Вы скажете ему, что нужно быть тактичным, вы оба немного посмеетесь и начнете говорить. Задайте два вопроса: о высоте и скорости. Исследовательский отдел должен знать высоту и скорость. Деньги оставьте в кармане плаща. Он подойдет к вашему плащу, повесит свой рядом и сам незаметно, без суеты, возьмет конверт и бросит пленку в карман вашего плаща. Вы допьете, пожмете друг другу руки, и дело в шляпе. Утром полетите домой. В устах Леклерка все звучало так просто.
Большими шагами Лансен прошел через пустую комнату прямо к ним — высокая, сильная фигура в синем макинтоше и кепке. Коротко взглянул на Тэйлора и поверх его головы сказал бармену:
— Йенс, дай мне пива.
Повернувшись к Тэйлору, спросил:
— А вы что пьете?
Тэйлор слабо улыбнулся:
— Что?то местное.
— Налей ему, чего он хочет. Двойную порцию.
Бармен быстро застегнул пиджак, отпер шкаф и налил большую порцию «Штайнхегера». Лансену он подал пиво из холодильника.
— Вы от Леклерка? — коротко спросил Лансен. Кто угодно мог услышать.
— Да. — И с большим опозданием смиренно добавил:
— От Леклерка и компании в Лондоне. — Лансен взял свое пиво и отнес на ближайший столик. У него тряслась рука. Они сели.
— Тогда вы мне скажете, — сказал он с яростью, — какой идиот давал мне инструкции?
— Я не знаю, — смутился Тэйлор. — Я даже не знаю, какие у вас были инструкции. Это не моя вина. Меня послали забрать пленку, вот и все. Это даже не моя работа.
Меня послали забрать пленку, вот и все. Это даже не моя работа. Я не занимаюсь подобными делами, я только курьер.
Лансен наклонился над столом, его рука легла на локоть Тэйлора. Тэйлор почувствовал, что он дрожит.
— Я тоже не занимался подобными делами. До вчерашнего дня. На борту были дети. Двадцать пять немецких школьников — у них зимние каникулы. Целая куча детишек.
— Да. — Тэйлор с усилием улыбнулся. — Да, в зале ожидания собрался комитет по встречам.
Лансен взорвался:
— Что мы ищем, вот чего я не пойму. Чем так интересен Росток?
— Я ведь сказал, что не имею к этому отношения. — И непоследовательно прибавил:
— Не Росток, сказал Леклерк, а район южнее.
— Южный треугольник:. Калькштадт, Лангдорн, Волькен. Мне не нужно рассказывать про этот район.
Тэйлор озабоченно посмотрел в сторону бармена.
— По?моему, мы не должны говорить так громко, — сказал он. — Этот парень мне не нравится. — Он отпил немного «Штайнхегера».
Лансен взмахнул рукой, будто отогнал от лица муху.
— Все кончено, — сказал он. — Больше я не желаю. Кончено. Одно дело — летишь себе своим курсом и фотографируешь все, что внизу; но это уже слишком, ясно? Это чересчур, будь все проклято. — Он говорил невнятно, с сильным акцентом.
— Снимки вы сделали? — спросил Тэйлор. Он должен был взять пленку и уйти.
Лансен пожал плечами, сунул руку в карман плаща, извлек оттуда цинковую капсулу для тридцатимиллиметровой пленки и, к ужасу Тэйлора, протянул ее через стол.
— Так из?за чего сыр?бор? — спросил опять Лансен. — Что они хотели найти в таком месте? Я пошел под облако, сделал круг над всем районом. Никаких атомных бомб не видел.
— Что?то важное — вот все, что мне сказали. Что?то очень серьезное. Это надо было сделать, понимаете? Над районом вроде этого просто так не полетаешь. — Тэйлор повторял сказанное кем?то другим. — Или авиалиния, зарегистрированная авиалиния, или вообще ничего. Другого пути нет.
— Послушайте. Как только я долетел до места, два МИГа сели мне на хвост. Откуда они взялись, вот бы узнать? Как только я их увидел, я ушел в облако; они за мной. Я дал сигнал, запросил пеленг. Когда вышел из облака, они опять были тут как тут. Я думал, они заставят меня спуститься, прикажут сесть. Пытался сбросить фотокамеру, но она застряла. Дети столпились у окон, махали МИГам. Некоторое время они летели рядом, потом отвалили. Летели близко, совсем вплотную. Для детей это было чертовски опасно. — Он не прикоснулся к пиву. — Какого хрена им было надо? — спросил он. — Почему они меня не посадили?
— Говорю вам, я ничего об этом не знаю. Это в принципе не моя работа. Но что бы Лондон ни искал, они знают, что делают. — Он как будто убеждал себя: ему нужно было верить в Лондон. — Они не тратят понапрасну свое время. Или ваше, дружище. Они знают, чего хотят.
Он нахмурился, чтобы показать убежденность, но Лансен, казалось, не обратил внимания.
— Они также не одобряют ненужного риска, — сказал Тэйлор. — Вы хорошо поработали, Лансен. Каждый из нас должен вносить свой вклад… рисковать. Мы асе рискуем. Я, знаете, рисковал на войне. Вы слишком молоды, чтобы помнить войну. Это такая же работа, мы боремся за то же самое. — Вдруг он вспомнил два вопроса. — На какой высоте вы летели, когда сделали снимки?