Как дела у Мотыля? — уже тихо спросил он.
— Нормально. Он наверху работает с передатчиком.
— Больше нервишки не шалят? Еще срывы были?
— Мне неизвестно, — ответил Холдейн так, будто он все равно бы не узнал, если бы они и были.
— Значит, настроение получше? Иногда агенты хотят женщину на этом этапе.
Вудфорд привез чертежи советских ракет. Они были выполнены в проектной мастерской Министерства по фотографиям из исследовательского отдела, увеличенным до двух футов в ширину и трех в высоту и аккуратно вставленным в рамки. На некоторых стоял гриф секретности. Основные детали были обозначены стрелками, а терминология звучала как?то примитивно: хвостовая часть, носовая часть, топливный бак, полезная нагрузка. Рядом с каждой ракетой можно было увидеть забавную фигурку, похожую на пингвина в летном шлеме. Под ней — подпись: «человек среднего роста». Вудфорд принялся расставлять их по всей комнате, будто сам чертил и фотографировал. Эйвери с Холдейном молчаливо наблюдали за ним.
— Он сможет взглянуть на них после обеда, — сказал Холдейн. — А пока соберите их.
— Я привез с собой фильм, рассказывающий все основное о ракетах. О запуске, транспортировке, их разрушительной силе. Директор сказал, что он должен иметь представление, какие дела могут натворить эти штуки. Будет для него хорошим стимулом.
— Никакой стимул ему не нужен, — сказал Эйвери.
Вудфорду что?то вспомнилось.
— Да и малыш Глэдстон хотел переговорить с вами. Он сказал, что срочно и не знает, как вас найти. Я сказал, что вы позвоните, когда будет время. Надо думать, вы предложили ему составить описание района разведки Мотыля. Вас интересовала промышленность или расположение военных частей? Словом, он вашу просьбу выполнил, бумаги вас ждут в Лондоне. Этот малый — один из наших лучших сержантов. — Он взглянул на потолок. — Когда же Фред спустится вниз?
— Вы не должны с ним встречаться, Брюс, — резко сказал Холдейн. Как правило, он не обращался к людям по имени. — Боюсь, вам придется перекусить в городе. Бухгалтерия оплатит ваш обед.
— Почему мне нельзя пообедать здесь?
— Это вопрос безопасности. Зачем ему знать о нас больше, чем нужно. Таблицы говорят сами за себя, то же самое фильм, как я понимаю.
Оскорбленный Вудфорд удалился. Из этого эпизода Эйвери понял, что Холдейн стремится поддерживать у Лейзера иллюзию, что в Департаменте дураков нет.
На последний день курса Холдейн наметил многопрофильные занятия, которые начинались в десять часов утра и продолжались до восьми вечера и включали визуальную разведку города, скрытое фотографирование и прослушивание записей. Данные, собранные за день, Лейзер должен был суммировать в донесении, которое надо было превратить в шифровку и вечером передать по рации Джонсону. На утреннем совещании у всех было приподнятое настроение. Джонсон шутливо предостерег Лейзера, чтобы тот случайно не сфотографировал здание городской полиции. Лейзер долго смеялся, и даже Холдейн позволил себе слабую улыбку. Был конец семестра, студенты разъезжались по домам.
Занятие прошло успешно. Джонсон был в хорошем настроении, Эйвери — в восторге, Лейзер — просто счастлив. В двух переданных оцифровках ни единой ошибки, сказал Джонсон, работа безупречная. В восемь часов, надев парадные костюмы, все спустились ужинать. Ужин подавался по особому меню. Холдейн поставил на стол свои последние бутылки бургундского, произносились тосты, говорили о том, чтобы раз в году собираться вместе. Лейзер в темно?синем костюме и галстуке из муарового шелка был очень элегантен.
Джонсон напился и стал требовать, чтобы притащили вниз рацию Лейзера, провозгласил за нее несколько тостов, называя ее «миссис Хартбек».
Эйвери с Лейзером сидели рядом; холодок, возникший между ними на прошлой неделе, исчез.
На другой день, в субботу, Эйвери и Холдейн уехали в Лондон. Лейзер должен был оставаться с Джонсоном в Оксфорде до понедельника, когда вся группа выезжала в Германию. В воскресенье за чемоданом должен был заехать фургончик ВВС. Чемодан и базовое оборудование Джонсона предполагалось доставить Гортону в Гамбург отдельно, а оттуда — в сельский дом в окрестностях Любека, который станет исходной точкой операции «Мотыль». Перед отъездом Эйвери окинул дом последним взглядом, отчасти по сентиментальности натуры, отчасти из?за того, что в договоре о найме дома стояла его подпись и он отвечал за сохранность имущества.
Холдейна в дороге преследовало тревожное чувство. Ему казалось, что Лейзер в последний момент может чего?нибудь выкинуть.
Глава 15
Вечером того же дня он сидел у постели Сары. Мать перевезла ее в Лондон.
— Только скажешь слово, — говорил он, — и я примчусь к тебе, где бы ты ни была.
— Это когда я буду при смерти. — Поразмыслив, она добавила:
— Я сделаю для тебя то же самое, Джон. А теперь все?таки ответь на мой вопрос.
— В понедельник. Поедут несколько человек.
Они напоминали школьников, игравших «в ассоциации».
— В какую часть Германии?
— Просто в Германию, в Западную Германию. На конференцию.
— И опять будут трупы?
— О Господи, Сара, по своей воле я бы не стал ничего от тебя скрывать.
— Нет, Джон, — бесхитростно сказала она. — Мне кажется, что, если бы у тебя не было секретов на работе, ты бы так ее не любил. Твои тайны — это ширма, за которой ты прячешься от меня.