— Лейтенанты Чжи и Бьорнсен погибли смертью героев! — Решительно заявил генерал, стремясь скорее убедить самого себя, чем Фрадова. — А если даже и нет, то как они смогут передать на Землю свои сообщения?
— Они найдут способ, можете мне верить.
— Верить, верить. Ты хочешь, чтобы я верил тебе. Тогда как я больше верю ученым и специалистам.
Максим хитро прищурился и выдал, наконец, вопрос, который давно вертелся у него на языке:
— Тогда как эти ученые и специалисты объяснили Вам превращение «Большого Скачка» в абсолютно другой корабль с гравитационным приводом, которого на Земле до сих пор не существовало?
И-Ван Красин ответил вопросом на вопрос:
— А как ты сам можешь объяснить, что между исчезновением «Большого Скачка» и твоим появлением прошло всего несколько секунд? Если верить твоему отчету, то на этой… как ее… Черно-Белой Бусине вы провели не менее полугода.
Максим уже не раз думал над этой проблемой, поэтому, не колеблясь, заявил:
— Я уверен, что это дело рук Возрождающегося. Вполне в его стиле, насколько я могу судить. Мой корабль возник на миллионах инфо-экранов и заставил людей задуматься… Впрочем, надолго задуматься вы им не позволили.
Последняя фраза совершенно не понравилась генералу:
— Ты сомневаешься в том, что мы действуем на благо государства, на благо граждан Очеловеченной Федерации?
— Я уже ни в чем не сомневаюсь. — Максим посмотрел прямо в глаза И-Ван Красина. — Или, вернее, сомневаюсь во всем.
— Но в правдивости своего отчета ты не сомневаешься?
Фрадов возмущенно всплеснул руками:
— Так что же мне делать-то?! Вы не можете объяснить происходящее исходя из своих предпосылок. Мой рассказ считаете либо ложью, либо бредом сумасшедшего. Вам надо принять какое-то решение, генерал.
— Это решение находится выше моего понимания и выше моей компетенции. Я понял, что мой приход сюда был бесполезен. Ты ничего не можешь добавить к своему отчету и продолжаешь настаивать на его истинности.
— Совершенно верно, генерал. Насколько я понял, гражданам Очеловеченной Федерации сообщена официальная версия случившегося? Искажение пространства, гибель двух членов экипажа и сумасшествие третьего?
— Почти угадал. Только ты объявлен не сумасшедшим, а «получившим тяжелые психологические травмы» и находящимся под наблюдением врачей.
— Вот этих? — Максим с усмешкой указал наверх, на вмонтированные в потолок разнообразные приборы.
— И этих тоже. — Утвердительно кивнул И-Ван Красин.
— Сколько же мне предстоит находиться под наблюдением этих… «врачей»? — Поинтересовался Максим и почесал подбородок, на котором уже начала пробиваться щетина.
— Сейчас ты находишься на карантине. Приборы показывают, что с тобой происходят необъяснимые изменения на клеточном уровне и даже на уровне ДНК. Поэтому контакты с людьми тебе запрещены.
— Это я понимаю. Но не могли бы Вы распорядиться установить здесь инфо-экран, подключенный к общей сети. Я совершенно не представляю, что сейчас происходит на Земле. А ведь я успел по ней соскучиться.
— Ответ отрицательный. Пока в твоем распоряжении будет только моно-компьютер без выхода в общую инфо-сеть. Для печати отчетов и тестирования его вполне достаточно.
— Боитесь, что я отправлю в сеть какой-нибудь вирус? Или обращусь к людям планеты с призывом поверить в реальность других миров?
Генерал красноречиво промолчал, и Фрадов понял, что его вопросы попали точно в цель.
— Итак, я изолирован от мира полностью: и физически, и информационно.
— Пока это будет так. — Подтвердил генерал.
— А потом? Потом вы передадите меня вашим «врачам» для опытов, как лабораторную крысу?
— Ну, зачем же ты так?…
— Я много думал в последнее время. Вы предоставили мне такую возможность. — Максим обвел взглядом свою небольшую комнату. — И у меня появилась одна идея.
— Какая же это идея? — Заинтересовался И-Ван Красин.
— Я подумал, что уже выполнил свой долг перед Очеловеченной Федерацией, вернувшись на Землю и составив подробный отчет обо всем, что узнал за это время.
Вы предоставили мне такую возможность. — Максим обвел взглядом свою небольшую комнату. — И у меня появилась одна идея.
— Какая же это идея? — Заинтересовался И-Ван Красин.
— Я подумал, что уже выполнил свой долг перед Очеловеченной Федерацией, вернувшись на Землю и составив подробный отчет обо всем, что узнал за это время. Я подумал, что имею моральное право вернуться на Ожерелье.
Генерал недоуменно посмотрел на Максима:
— То, что ты говоришь, только подтверждает мои сомнения в том, что ты адекватно воспринимаешь окружающий мир. Как ты собираешься вернуться обратно?
— Да уж, конечно, не с Вашей помощью. Ведь мой корабль, я уверен, давно уже разобран до мельчайшего винтика. Правильно?
И вновь его вопрос остался без ответа.
Максим, видимо, и не надеялся на другое, поэтому продолжил:
— Я так понимаю, что хотя Вы и не верите в мой рассказ, гравитационный двигатель и мои описания его устройства для Очеловеченной Федерации оказались весьма полезны?
— Я не могу сейчас дать свое заключение, но ученые просто в шоке. — Кивнул головой генерал. — А эти ученые видели разное…
— В том числе и обломки «летающих тарелок»? — Заговорщицки подмигнул Фрадов. — Ладно, меня не интересуют секреты Ваших подземных лабораторий. Я больше озабочен своим собственным будущим. А оно мне представляется не очень-то приятным. Изоляция от мира, бесконечные опыты, скальпели хирургов. Ведь я уже никогда не выйду из этих подземелий? Вы опять молчите, значит я прав. Так что мое исчезновение с Земли пройдет незамеченным для Федерации. Вы состряпаете легенду о том, что последний герой-космонавт скончался от неудачного эксперимента с «Большим Скачком». А ваши медики, я думаю, вполне обойдутся без моего тела.