По молчаливому согласию Дилафиссы все эльфы покинули комнату.
— Давно не виделись. — Вместо приветствия сказал Максим, подходя к Бестиасту. — Очень непривычно, знаете ли, лицезреть Вас без шлема с полумаской.
Граф сидел за столом и демонстративно перебирал карты. Принц Кинтэлл рассчитывал, что граф укажет на них расположения основных сил темных эльфов. Но Бестиаст пока не только не раскрыл ни одного секрета, но и, вообще, не проронил ни звука, не выдал ни одной мысли.
Максим ногой отпихнул стол в сторону так, что бумаги посыпались на пол.
— Значит, разговаривать мы не хотим? — Грозно спросил Фрадов, обходя по часовой стрелке стул с сидящим графом. — Учти, мы — люди, а не королевские эльфы.
— Жалкие смертные. — Презрительно процедил Бестиаст.
— Да, мы — люди. — Весомо отчеканил Максим. — А это значит, что мы всегда добиваемся того, что хотим. Сейчас мы хотим узнать все то, что известно тебе. И мы это узнаем.
Граф издал звук, который можно было принять за насмешливое фырканье:
— Вы давно могли бы сообразить, что я не боюсь смерти.
— А кто здесь говорит о смерти? Не волнуйтесь, мы навели справки о Вашем бессмертии, ДОРОГОЙ граф. Оказалось, что ваше тело, или то, что от него осталось, необходимо доставить в Ваш замок — Средоточие Силы. Там Вы возродитесь. Сведущие эльфы мне сказали, что даже горстки пепла для этого достаточно.
Там Вы возродитесь. Сведущие эльфы мне сказали, что даже горстки пепла для этого достаточно. Правда?
Бестиаст важно кивнул головой:
— Даже если вы меня убьете в этом дворце, скоро сюда ворвутся мои воины и отнесут мой прах в мой замок. Наверное вы, людишки, завидуете моему могуществу?
— Признаться, немного завидуем. — Улыбнулся Максим. От этой улыбки и без того светлокожее лицо графа побледнело еще больше. — Поэтому мы сделаем все, чтобы Вы, ОЧЕНЬ ДОРОГОЙ граф, не покинули нас так быстро и так легко. Вы не умрете, да и Ваш десант, как Вам, наверное, уже сообщили, блокирован в крепостях. Сюда летит помощь из Эллчагры. Ваша армия скоро будет полностью уничтожена. Так что вся ваша надежда на спасение — пшик!
Граф несколько подрастерял свою самоуверенность, однако гордо заявил:
— Все равно сила короля-Дракона подомнет под себя и Черно-Белую Бусину, и вас — смертных людишек.
— Ну-ну. — Максим продолжал ходить по кругу. — Кстати, граф Бестиаст, Вы слышали о том, что люди — заметьте, не людишки, а люди — это грубые, жестокие животные? Я бы даже сказал, чудовища? Конечно, слышали. Но в то же время мы — самые добрые, честные и справедливые существа. Все зависит от того, с кем мы общаемся: с врагами, или с друзьями. Так вот Вы для нас — ВРАГ! И вести с Вами мы себя будем, как с ВРАГОМ!
Олаф положил на стол плод губчатого толстобока, поднял один из стульев и с размаху грохнул им об пол. Стул разлетелся в щепки. Граф Бестиаст от неожиданности подпрыгнул.
— Сидеть!!! — Рявкнул на него Максим, уперся ногой в живот графа и пригвоздил его к месту.
Дверь распахнулась, и на пороге комнаты появились Дилафисса и стражники. Люди повернулись к вошедшим и улыбнулись чистыми и невинными детскими улыбками.
— Все в порядке, друзья.
Дилафисса недоверчиво посмотрела на разбитый стул, на графа, но дверь закрыла.
— Продолжим наш разговор. — Совершенно спокойно сказал Максим, убрал ногу и сделал еще один круг возле Бестиаста.
В это время Олаф набрал с пола щепок, положил их на стол возле круглого плода и сам сел рядом. Под его весом стол скрипнул. Олаф вытащил нож и начал медленно и методично заострять первую щепку, то провожая взглядом падающие на пол стружки, то многообещающе поглядывая на графа Бестиаста.
— Как не покажется Вам странным, граф, но у людей есть своя, с их точки зрения, достаточно длинная история. — Тоном лектора произнес Максим. — За время своего существования люди прошли очень впечатляющий путь от совершенной дикости к тому, что называется высокоразвитой цивилизацией. Мы многое приобрели, но почти ничего не забыли. Мы не забыли, как зазубренные наконечники копий наших предков впивались в плоть врагов.
Заточив первую щепку, Олаф резким и точным ударом до половины вогнал ее в упругую кожуру плода. Побежала тонкая струйка зеленого сока. Бьорнсен не стал вытаскивать щепку, оставив ее торчать в плоде, а сам начал обстругивать вторую.
Максим с удовлетворением заметил, как слегка дрогнули губы графа Бестиаста. Но большие черные глаза остались бесстрастными.
— Конечно, времена дикости давно прошли, но иногда приходится обращаться к опыту предыдущих эпох. Это случается редко, но… СЛУЧАЕТСЯ! Конечно, мы отрицательно относимся к излишней жестокости. Но, к своему собственному сожалению, иногда вынуждены к ней прибегать. — Максим остановился прямо напротив графа. — Вы еще ничего не хотите рассказать? Жаль.
— Вы еще ничего не хотите рассказать? Жаль. Олаф?
Бьорнсен вогнал еще одну щепку в плод:
— Нет проблем, Максим. Как мы и думали, плотность кожуры незрелого губчатого толстобока почти такая же, как у мышечных тканей людей… и эльфов.
— Я надеюсь, мой друг выражает свои мысли не очень сложными фразами? — Спросил Максим у Бестиаста. — Вы достаточно хорошо поняли, что он имеет в виду?