— От графа Бестиаста мы узнали, что Яна не погибла, как мы думали. Темные эльфы захватили ее в плен и переправили на Желтую Бусину. Но ей удалось бежать. К сожалению, я не успела узнать подробности, так как торопилась на этот пир. Бестиаст тщательно скрывает свои мысли, маскирует истинные воспоминания ложными образами. Даже наши лучшие специалисты по чтению сознания с трудом пробираются сквозь его отвлекающие хитросплетения. Видимо, он прячет что-то очень важное.
— Как здорово! — Захлопала в ладоши непосредственная Диньзиль. — Я так переживала, что Яна погибла.
— Мы тоже очень рады. — Несколько суховато сказал Максим, вынужденный скрывать целый ураган противоречивых предположений, крутящийся в голове.
— Надеюсь, что она найдет способ добраться до своих. — Двусмысленно добавил Олаф.
Дамы и их кавалеры проследовали во дворец. Внутри он оказался еще роскошнее и великолепнее, чем можно было представить снаружи. В центральном овальном зале уже собралось немало приглашенных.
— Смотрите! — Сделала большие глаза Диньзиль. — Жемчужина и Эллмир уже здесь.
Принц беседовал со своим братом Киссалином в окружении десятка генералов и адмиралов. Прекрасная танцовщица рассеянно пробегала глазами лица входящих. Заметив людей, она что-то шепнула на ухо своему возлюбленному и неспешно направилась им навстречу.
— Она идет к нам. — Восторженно пискнула Диньзиль.
Максим слегка сжал ее ладонь:
— Только не падай перед ней на колени, дорогая.
Жемчужина величаво приблизилась и приветливо улыбнулась:
— Мое глубокое почтение Фее Шипов Тризелне. Мое искреннее уважение сотрудницам принца Кинтэлла. Мои наилучшие поздравления пришельцам из Срединных Миров. Я слышала о ваших подвигах. Жаль, что я только сейчас смогла познакомиться с вами поближе. Если не ошибаюсь, вас зовут Олаф и Максим? И король Эллчагр назначил вас своими военными советниками?
— Вы совершенно правы, очаровательнейшая Жемчужина. — Ответил Максим. — Мы уже имели счастье видеть Ваш танец на предыдущем пиру. Сказать, что мы были потрясены — значит выразить лишь сотую долю того восхищения и восторга, что мы испытали.
Сказать, что мы были потрясены — значит выразить лишь сотую долю того восхищения и восторга, что мы испытали. Надеюсь, что и на этот раз Вы поразите наше воображение своим непревзойденным искусством. Позвольте представить: Диньзиль Лафринсель — Ваша самая горячая поклонница.
— Спасибо тебе, милая Диньзиль. — Жемчужина протянула руку и коснулась запястья девушки. У эльфов этот жест заменял дружеское рукопожатие. — У тебя очень благородный и красноречивый спутник.
Потрясенная вниманием своего кумира, Лафринсель слабо выдавила:
— Спасибо…
Жемчужина еще раз внимательно посмотрела на людей:
— Я слышала, что вы прибыли с такой далекой планеты, на которой даже не слышали о Сети Порталов и об Империи Повелителей?
— С далекой — это еще мягко сказано. — Усмехнулся Олаф. — На Земле до сих пор уверены, что люди — единственные разумные существа во Вселенной.
— В вашей Вселенной это вполне вероятно. — Уточнила Жемчужина.
— Именно поэтому наше самое главное желание — вернуться домой и рассказать людям о том, что они не одиноки. — Сказал Максим. — К сожалению, это пока невозможно.
— А вот ваши спутницы, как я вижу, совсем об этом не жалеют. — Улыбнулась танцовщица.
Тризелна вздохнула:
— Каждый из нас имеет не только привязанности, но и обязанности.
Жемчужина вздрогнула и на долю секунды утратила свой величественный вид. Однако быстро исправила ошибку и медленно произнесла:
— Как верно Вы это сказали, уважаемая Фея Шипов. Слишком верно.
Она еще раз пробежала по людям внимательным оценивающим взглядом:
— Вы ничего не ощущаете в этом дворце такого… странного?
Максим и Олаф быстро переглянулись.
— Дворец принца Киссалина еще прекраснее, чем те дворцы, где нам доводилось бывать. — Осторожно сказал Максим.
— Значит, не ощущаете… — Жемчужина как будто слегка расстроилась. — Ну, не буду вас задерживать. Надеюсь, что мы еще встретимся и поговорим о многом.
Она плавно повернулась и величавой походкой направилась к принцам.
— О-о-о! — Выдохнула Диньзиль. — Она со мной разговаривала!
Дилафисса, молчавшая все это время, пробормотала:
— Раньше я всегда считала, что танцовщицы и певицы интересуются только собой. Похоже, я ошибалась.
— Идите к столам, девушки, — легонько подтолкнул своих спутниц вперед Максим, — у нас тут небольшое дельце.
Он потянул Олафа прочь из зала обратно в галерею. Среди общего брожения неторопливо подтягивающихся на пир гостей его движения не вызывали подозрений. Убедившись, что в пределах слышимости нет ни одного вездесущего лесного эльфа, Максим спросил:
— Что ты об этом думаешь? Я имею в виду Жемчужину. О Яне пока говорить рано.
— Мне показалось, что Жемчужина хотела что-то нам сказать, на что-то намекала, но мы не поняли.
— А ее глаза?
— Черт, у меня до сих пор мурашки по коже. Когда Тризелна сказала про привязанности и обязанности…
— Она потеряла всю свою вежливо-рассеянную приветливость и на миг показала истинную сущность…
— Это был взгляд хладнокровного циничного существа.
Взгляд убийцы.
— Не только, Олаф. Это был взгляд смертельно раненого убийцы.