— Я не смогу принять ваш заказ.
Он вольготно расположился на подлокотнике кресла и скрестил руки на груди:
— Почему?
Рассчитывает на продолжительный разговор? Ну и наглец! Впрочем, он может себе позволить и не такое поведение.
— Потому. Вы ведь не в первый раз обращаетесь к магу?
Подобие кивка, но интереса в глазах меньше не становится. У-у-у, тяжелый случай. И почему мне все время не везет?
— Стало быть, знаете, из чего состоит действо заказа. Все начинается с…
— Цены.
Еще и перебивать будет на каждом слове? Это уже ни в какие ворота не лезет!
Ну да, цена ценой, только помимо нее есть еще куча бумажного мусора, без которого не никак обойтись. Можно пренебрегать правилами, но это не значит, что правила соизволят пренебречь тобой, и осторожному человеку следовало бы знать сию простую истину!
Но пока мое негодование искало слова для своего появления на свет, убийца поставил вопрос обидным ребром:
— Думаешь, не смогу заплатить, сколько попросишь?
Я едва не подавился возмущением. Как он только ухитрился такое придумать?!
— Здесь десять «орлов». — Убийца извлек из складок одежды и покачал в воздухе глухо звякнувшим кошельком. — Достаточно? Неплохая цена, выше обычной по городским лавкам.
Завыть, что ли? Или со всем прилежанием врезать кулаком по стене? Что же получается, меня уламывают снизойти до выполнения заказа? Мир сошел с ума. И я тоже. Вопрос в том, кто успел сделать это раньше.
— Видите ли, любезный dyen…
— Если мало, могу накинуть еще пару монет. За срочность.
Я постоял, тупо глядя в пол, убедил себя в том, что немного новой грязи не усугубит положение паркета, сплюнул и рухнул в соседнее кресло, издавшее протяжный стон недовольства столь беспечным поведением своего хозяина: утварь на мой чердак попадала только изрядно изношенной и требовала обращения бережного, почти благоговейного.
— Я не могу принять ваш заказ. Ни за какие деньги.
— Это твоя придурь или что-то другое?
Ах ты, тварь любопытная… Ну ничего, сейчас я заставлю тебя понять!
— Чарование оружия должно подтверждаться соответствующим образом составленной виграммой. Вам это известно?
— Ага.
— Так вот, милейший, я не могу вам помочь, потому что… У меня нет такой виграммы.
Вам это известно?
— Ага.
— Так вот, милейший, я не могу вам помочь, потому что… У меня нет такой виграммы.
— Почему? Лениво было получить?
Я открыл рот, немного подумал и снова сжал губы. Стоит ли продолжать разговор? Тупик ведь полнейший… Ну да, ладно, мне терять нечего:
— Я заходил в Регистровую службу. Мне назначили на следующую неделю.
— А из-под полы не продают разве?
И все-то он знает! Спрашивается, откуда? Хотя, если в его родной Гильдии дела обстоят так же, как в Анклаве, тонкости добывания разрешительных бумаг известны убийце не хуже, чем мне. К тому же, в отличие от меня, могут быть им стократно и успешно опробованы.
— Продают. Но не мне.
Темно-серые глаза вопросительно сузились:
— М-м-м?
— У меня нет денег на переплату.
— Так надо было с меня потребовать задаток! Ну, спустил всю наличность на девиц, бывает, понимаю: сам грешен.
Действительно, все просто. Взял бы утром деньги, умаслил бы толстяка, и никаких трудностей… Кроме двух.
Первая. Не беру деньги вперед. Не умею. А вторая… Сагинн все равно не продал бы мне припрятанную виграмму. Побоялся бы. И за это великая моя благодарность родному дяде: не удивлюсь, если в Регистровой службе меня давно уже записали в лазутчики!
— Я ничего ни на кого не спускал.
— Обиделся? Извини. Я ж не со зла…
Ненавижу, когда меня вынуждают признаваться в том, что следовало бы скрывать всеми возможными силами!
— Вы могли бы заметить, что место, в котором я живу… не слишком богато обставлено. Говоря прямо, я почти нищий маг.
— Но отсутствие денег обычно означает…
Знаю, что означает. И на сей раз сам перебиваю собеседника:
— Отсутствие таланта.
Усилия пропали втуне: убийца всего лишь довольно улыбнулся, словно ждал моих слов с нетерпением.
— Ага. Таланта добывать деньги. Но зато много говорит о совести. И честности.
А еще я ненавижу проигрывать. Даже словесные схватки. Потому что слишком часто оказываюсь побежденным.
— Вот что, милейший! — Крепко берусь за подлокотники, словно морщинистая кожа обивки под пальцами способна придать уверенности. — Кажется, я все разъяснил? Не смею более вас задерживать.
— Ты бы и не смог, — хохотнул убийца. — «Задерживать»… Вот насмешил!
Правильно Келли сказала: ничего из меня не выйдет толкового. Мягкий, как глина. Даже еще мягче. Только бы на недостойный крик не сорваться.
— Я не могу принять заказ, понимаете?
— Не-а. Не понимаю.
Да что же это такое?!
— Не понимаю, почему какая-то бумажка должна решать все на свете.
— Но в правилах Анклава…
Он грустно усмехнулся:
— Так вот почему говорят, что ты трус.
А мне плевать на мнение остальных. Я хочу жить по правилам. Хочу, чтобы во всем был порядок. И если мир вокруг обожает сумасшедшие пляски, то на моем островке бури не будет. Ни за что. Это называется трусостью? Пусть. Но я хочу жить именно так!
— Мы закончили?
Ухмыляется:
— Нет.
— Но зачем…
— Цепляюсь к тебе? Это хочешь спросить? А просто, из любопытства. Хотя… Не буду обманывать: о тебе, как о чарователе, хорошо отзывались, а меня последняя работа мага, с которым обычно имел дело, едва не подвела.