— Ты хочешь сохранить все в целости…
— Да, хочу! Потому что скоро это будет мое королевство. Чем я буду править? Пепелищем? Пустыней, где нет ни единого человека?
— Нельзя требовать от них многого. Сколько бы ты ни заплатил эмирам, они не собираются класть у границы все войско.
— Нельзя?! — Корхан вскочил с кресла и подошел к Костуту. — А проваливать мои планы можно? Тянуть с выполнением приказов — это как?
Барк недовольно поморщился. Маркиз выглядел слишком раздраженным.
— По крайней мере степняки основную задачу выполнили — отвлекли на себя значительные силы. А сожженные угодья… это издержки.
Маркиз жадно осушил кубок вина. Воцарилось молчание, стало слышно, как за окном стучат топоры. Кто-то поправлял плотников, используя весьма вольный лексикон. Сжав пальцами виски, маркиз наклонил голову. На скулах вспухли и опали тугие валики желваков. Когда он заговорил, в голосе прорезалась тщательно скрываемая ярость.
— Я больше не могу полагаться на них, как раньше. — Других союзников у нас нет. Да и поздно что-либо менять. Мы слишком далеко зашли.
Корхан посмотрел на Барка и невольно вздохнул.
…А как все хорошо начиналось. На юге наемники из Фарраба терзали набегами приграничные районы. На западе степняки вторглись в земли королевства, разбили немногочисленные дворянские дружины и сожгли несколько поместий. Лесные братья молниеносными ударами громили обозы с продовольствием, резали посыльных, гонцов. Наемники Клана убили девять крупных военачальников и знатных дворян — сторонников короля. Его войско было раздроблено на части. Мирон даже задействовал дворянский резерв. Казалось, его силы иссякли, осталось нанести последний удар…
Но Клан не смог уничтожить двух самых опытных военачальников и лучших друзей короля — герцога Владина и маркиза Юстина. Наемники-горцы были разбиты и неожиданно ушли восвояси. Степняки, получив несколько чувствительных ударов, отступили под натиском королевских полков.
Корхан надеялся, что убийство посла из Микен и купцов из Суред заставит тамошних правителей разорвать отношения с Мироном. Но вышло наоборот. Микен заявил, что не станет вмешиваться во внутренние дела соседа, Суреды вообще предложили Мирону помощь.
И даже идея с внедрением этого мальчишки Ника в дружину короля провалилась. Да еще как! Корхан рвал и метал, узнав о краже ключа. Нерадивые стражники поплатились за ошибку головами, и только Барк отговорил маркиза от немедленного выступления против самонадеянных дворян, обосновавшихся под стенами его замка.
Как лазутчики проникли в замок? И кто это мог сделать? Загадка…
В происходящем было немало и других странностей. Его надежнейший информатор — староста барона Сувора, а на самом деле главарь банды лесных братьев Жрец — вдруг исчез. Да так, что его не смогли отыскать специально посланные люди маркиза. Причем исчез вместе с остальными членами банды. А единственный оставшийся в живых помощник Жреца утверждает, что все это дело рук одного человека. Полный бред!
Не обошлось и без курьезов. Графиня Карина при последней встрече с Корханом шипела, словно разъяренная кошка. В ее сети попал очередной самец, на поверку оказавшийся волком в овечьей шкуре. Ее мордоворотов перебили, а саму так продрали, что при одном воспоминании она покрывалась пятнами.
Последнее время Корхану казалось, что в игру, затеянную им, вступил некто третий. За чередой мелких неурядиц и промахов отчетливо проступала тень неведомого противника. Чего добивается новый игрок, на чьей он стороне и что предпримет дальше?..
Костут смотрел на друга. Прежний маркиз Корхан исчез. Потускнели никогда не знавшие грусти глаза, опустились могучие плечи. Две глубокие складки залегли возле губ и носа. В уголках глаз появились первые морщинки. Теперь ему можно дать его тридцать пять лет.
— …Нам придется форсировать план.
— Что? — Костут вздрогнул, настолько неожиданно прозвучал голос маркиза.
— Я говорю, пора самим вступать в дело.
— Ты не надеешься на сторонников?
— Я уже боюсь кому-нибудь верить.
— Ты слишком строго судишь. По-моему, дела идут нормально.
— Нормально? До сих пор наши дворянчики не могут развить наступление на юго-западе.
— Они держат несколько областей и оттягивают на себя значительные силы.
— Держат! — Корхан фыркнул. — Они топчутся на месте, ждут, пока мы выступим.
— Ты слишком многого от них требуешь. Не забывай, что половина дворян, поднявших мятеж, втянута благодаря шантажу и угрозе. Они сдадутся сразу, если только узнав о нашем поражении. Многие боятся короля.
— Они должны бояться меня!
Костут покачал головой, выражая несогласие.
— Когда станешь королем — да.
— Вот-вот… — Маркиз встал и прошел по комнате, разминая ноги. — Если мы проиграем сражение, они с готовностью кинутся за нами в погоню, лишь бы оправдаться перед Мироном.
— Если проиграем, сядем за стены замков. Держать оборону можно хоть год. Королю надоест ждать.
Маркиз встал напротив друга, заложил руки за спину и качнулся на носках.
— А ты сам бы отступился после такого?
Костут промолчал.
— То-то…
— Что же тогда делать? Уходить в степь?
— Если не перехватят по дороге.
— Может, нам откупиться?