Я выхватил секиру, добавил седоусому по голове ногой, когда тот попытался встать, и отошел к Грому. Скверно. Сейчас к дружинникам придет помощь и закрутится карусель. Обидно погибнуть ни за что…
В этот момент из-за угла дома вышли мой попутчик, хозяин постоялого двора и еще один воин. На его груди я различил знак сотника — четырехугольная звезда с гербом королевского дома.
Увидев, что происходит, сотник схватился за меч.
— Господин, господин! Это ошибка. — Хозяин обращался к сотнику. — Вот этот человек, господин, утверждает, что ехал с ним от самого леса и знает, что он никак не мог быть там. Он здесь ни при чем.
Хозяин подтолкнул моего попутчика вперед, и тот согласно закивал головой.
Я осмотрелся. Седоусый ворочается в пыли, выплевывая кровь изо рта. Его товарищ по несчастью лежит без сознания. А третий воин держит меч наготове и переводит взгляд со своего начальника на меня.
А третий воин держит меч наготове и переводит взгляд со своего начальника на меня.
Сотник выслушал хозяина дома и повернулся ко мне:
— Кто ты? Как и почему оказался здесь?
— С каких это пор в королевских землях спрашивают людей, куда они едут?
— С тех пор… — сквозь зубы ответил он, — как произошла битва.
— Какая битва?
В глазах воина вспыхнуло изумление.
…Обеденный зал на постоялом дворе оказался самым маленьким из тех, что я видел раньше. Кроме нас с сотником, в зале никого не было. Извинившись за недоразумение, тот рассказал мне, в чем, собственно, дело.
Всего за час до нашего появления на другой дороге, тоже проходящей через село, ограбили обоз купцов. Добыча оказалась ничтожной, но всех, кто сопровождал обоз, убили. Это произошло практически на глазах королевских воинов. Троих бандитов удалось взять живыми, трое убежали, еще двоих разорвали на куски подоспевшие крестьяне. В селе шла охота на убежавших, и всякий, кто приезжал, автоматически был на подозрении.
Я представился, упомянув имена барона Сувора и герцога Владина, после чего последний ледок недоверия был растоплен. Сотник был в прямом подчинении герцога и тут же предложил мне любую помощь. Поблагодарив, я отказался и задал мучивший меня вопрос:
— Что за битва произошла?
— Я сам толком не знаю, мы в этой глуши застряли прочно. Как мне доложили, король выступил навстречу войску маркиза Корхана и вроде бы произошла битва. Кто одержал верх, не знаю. Слухи туманные, доходит с пятого на десятое.
Вот так! Если король победил, это упрощает дело, если нет… Впрочем, одно сражение мало что решает. В столице крупный гарнизон, просто так город не взять. Корхан может обломать зубы.
Сотник поделился сомнениями относительно здешних дворян. Они в полной растерянности. Кто-то в открытую встал на сторону маркиза, кто-то — на сторону короля. А еще больше затаились и ждут, кто победит. Каждый опасается мести со стороны победителя и не спешит с проявлением симпатий. О таких сотник отзывался с плохо скрываемым презрением.
После разговора я нашел хозяина двора, забрал приготовленный запас провизии и выехал со двора. Надо торопиться, иначе Корхан придет в столицу раньше меня.
…На отдых теперь останавливался, только когда Гром начинал шататься подо мной. Ел в седле, спал по четыре часа в сутки. Предельные нагрузки начали сказываться. Я засыпал на ходу, едва не падая с коня, в глазах иногда двоилось от перенапряжения. И только когда на заставе при въезде в столицу увидел воинов с эмблемами королевского войска на плащах, позволил себе вздохнуть с облегчением.
Забрался в самое глухое место леса, замаскировал коня, лег на лежак из лапника и провалился в глубокий сон. До конца пути оставался один шаг, его можно сделать и потом, когда высплюсь…
Часть 4
КТО ЗДЕСЬ САМЫЙ-САМЫЙ?
Слуга расставлял на столе кубки, кувшины с вином и вазы с фруктами. Ловко подхватил поднос, поклонился и быстро вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Маркиз Корхан не глядя взял со стола ветку винограда, сделал приглашающий жест собеседнику — графу Костуту. Но тот отмахнулся, не отрывая взгляда от окна. Во дворе плотники устанавливали остов баллисты.
— Не успеют доделать. Поздно начали.
Маркиза этот вопрос, казалось, не волновал, он быстро поглощал виноград, изредка вытирая руки о висящее рядом полотенце.
— Скор что-то задерживается… — Костут сел на подоконник. — Медленно идет, все боится, как бы не поймали.
— Брось, Барк. Барон не такой трус, как ты о нем думаешь.
— Я и не думаю, что трус. Но не любит рисковать, даже если это необходимо.
Маркиз вытер пальцы, бросил голую ветку на тарелку и потянулся за следующей.
— Поспешили мы с выступлением.
— Что ты имеешь в виду?
— Несогласованность. Я слишком понадеялся на союзников, а зря. Что должны были делать степняки?
Костут пожал плечами:
— Захватить приграничные районы.
— Вот! Захватить, а не бегать от королевских войск, как нашкодившие щенки.
— Они не хотят терять людей…
— Не хотят?! — Пальцы сжались, с легким треском лопнула ягода, обрызгав соком куртку. Маркиз брезгливо вытер руки о полотенце и отшвырнул его в сторону. — За что они получают золото? За то, что берегут жизни неумытых пастухов? И потом, мне нужно, чтобы они захватили приграничье, а не сжигали дотла деревни и поля.