Выйдя на улицу Сен-Мартен, Славик уверенно зашагал на север, к одноименным воротам Парижа. Не удержался от соблазна — купил деревянную баклагу на ремешке с «вин руж», красным вином, по весу литра полтора. Удобно, можно повесить на плечо. Пить хочется, а уличный водопровод в виде каменных раковин с льющихся в них струйками воды доверия не внушает — дизентерию скорее подхватишь здесь, а не потому, что скушал обычное яблоко.
Король-строитель, прапрадед нынешнего государя Филипп II Август, сделавший Францию ведущей державой Европы, прекрасно понимал, что столица — лицо королевства, символ, город городов. Раз так, значит, Париж должен быть не только хорошо укреплен, но стена и городские ворота обязаны показывать каждому подданному величие государства и непременно быть красивыми. Получилось неплохо: светлая желтоватая облицовка, шатровые крыши над башнями, могучие зубцы в человеческий рост, тройные створки с опускающейся решеткой.
Проходя под воротами башни Сен-Мартен, физически ощущаешь, какая громада нависает над тобой — по оценке Славика, толщина стены у основания достигала четырех метров, а ведь примитивная артиллерия появится лет через сто пятьдесят, не раньше! Разрушить эти монументальные сооружения при современном уровне развития военной техники невозможно.
Париж остался за спиной, прямо впереди открывается идиллический и пасторальный пейзаж предместий. Храмы, беленькие здания многочисленных аббатств, левее — гора Монмартр с готическими шпилями Сен-Пьер, желтые квадратики убранных полей, ветряные мельницы, рощи с наполовину облетевшими осенними листьями — начало октября, первые заморозки пока не оголили ветви дубов и вязов, растущих подле города.
Куда теперь? Верно, направо. Дорога вдоль городской стены почему-то перегорожена рогатинами — раз нельзя, значит, нельзя. Ничего не стоит обогнуть монастырь Сен-Лоран и подойти к Тамплю с другой стороны. Дорога наезженная, грязь подсохла, сапоги не запачкаешь.
За время напряженнейшего этапа подготовки к экспедиции на базе Грау в Сен-Клу Славика заставили изучить географию как самого Парижа времен Капетингов, так и ближайших окрестностей лучше, чем таблицу умножения. Мсье Доминик Жоффр с коллегами постарались — обучающие технологии самые продвинутые: интерактивные карты, реконструированные виды на отдельные кварталы и здания, реалистичная компьютерная графика, созданная на основе сохранившихся карт и рисунков.
За несколько недель Славик начал ориентироваться в столице средневековой Франции не хуже, чем в центральных районах Петербурга ХХI века, и сейчас начал понимать, насколько серьезную работу проделали Серые. Действительно, заблудиться после информационного курса способен только законченный олигофрен!
…Перекрестки традиционно обозначаются каменными крестами или статуями святых — Ремигий Ланский, Мария Магдалина, Франциск, Августин Гиппонский. Хочешь, оставь монетку или кусочек хлеба — монахи, обходящие окрестности обителей, подберут дары и отдадут бедным.
Середина дня, самый разгар, на дорогах, ведущих к городу, оживленное движение в обе стороны. Телеги с мешками и дровами, всадники из благородных, водовозы. Величественно ползут по тракту дормезы, похожие на дома на колесах, — одна такая повозка, влекомая шестью конягами-тяжеловозами, вместит десяток людей, ложа, печь для обогрева, сундуки с вещами. Своеобразный купейный вагон на конной тяге.
Улицы между монастырскими строениями, наоборот, тихие и благочинные. Навстречу попадаются братья-бенедиктинцы в черных рясах, проехал на ведомом послушником за узду муле священник в праздничной ало-золотой ризе — вероятно, назначена свадьба в одной из церквушек предместья. Крестьяне тянут за собой двуосную тележку, нагруженную древесным углем.
Жаль, фотоаппарата нет — Славик развернулся на каблуке, прикидывая, какую замечательную панораму можно было бы заснять.
Жаль, фотоаппарата нет — Славик развернулся на каблуке, прикидывая, какую замечательную панораму можно было бы заснять. От величественного Монмартра до Тампля. Просто фантастика, красотища невероятная.
Краем глаза заметил мирянина в черно-синем, несомненно дворянин — прилично одетый человек остановился у дорожного креста на предыдущей развилке. Метнул взгляд на Славика, перекрестился, взялся за кошель — вытащить серебряшку. Отвернулся.
Та-ак, а это у нас что? За дорогой Сенлис обозначился крутой холм, необычный для окрестностей выход источенной временем темной скалы. Вершина сточена, на ней поднимается безусловно рукотворное сооружение, вроде бы куб с многочисленными бойницами, выглядящий слишком чужеродно для лугов и рощиц предместий.
Подошел поближе — и мозаика внезапно сложилась: конечно, это не развалины и не брошенное недостроенное здание. Северные окраины столицы знамениты не только крепостью Тампль, тут находится не столь известная достопримечательность — сооружение насквозь утилитарное, с точки зрения государственной юстиции безусловно полезное и избавляющее судейских от лишних хлопот, но от этого не становящееся менее устрашающим.
Монфокон. Супервиселица, какой нет и не будет ни в одной стране мира как в настоящее время, так и в будущем.
Какой светлой голове пришла в голову идея создать зримый символ неотвратимости и беспощадности правосудия, история умалчивает, одно известно точно: появился Монфокон лет сто или сто двадцать назад, а нынешний коадъютор королевства мессир де Мариньи выделил из казны средства для приведения этого монстра в завершенный вид — выстроенные в виде буквы «П» шестнадцать каменных столбов высотой почти в двенадцать метров соединяются тремя уровнями поперечных балок, отчего Монфокон издали можно принять за гигантскую клетку. В одном проеме на крючьях размещаются по два-три казненных одновременно — если заполнить все «ячейки» по высоте и ширине Монфокона, виселицу украсит полная сотня удавленников.