Славик, как сумел, изобразил, получилось похоже.
— Не знаю, — пожал плечами Уоррингтон, посмотрев на рисунок. — Бесспорно, альтернативная эволюция. Нашему миру существо не принадлежит.
— А какому тогда? — спросил Славик.
— Примерно семь процентов из числа известных Дверей ведут незнамо куда. Вы сами только что упоминали о неидентифицированных «червоточинах», как раз тот случай. Другие планеты, измерения… Исследования в данной сфере крайне затруднены, требуется аппаратура и оснащение, по уровню не отстающие от лучших образцов NASA.
— Но исследования ведутся?
Шотландец посмотрел на Жоффра, тот едва заметно покачал головой. Понятно, делиться этой информацией Грау пока не желают.
— Скажите, а насколько плотно вы сотрудничаете с КГБ? — неожиданно спросила мадам д’Эльбеф. — Не думаю, что постороннего человека, даже аргуса, пустили бы на место проведения секретной операции. А вы там чувствовали себя вполне уверенно.
— ФСБ, — машинально поправил Славик. — Старое название государственной безопасности не используется со времен СССР, уже восемнадцать лет. Обнаружив «медузу», они сами попросили меня о консультации — сказали, будто аргусы в таких делах незаменимы. Но я ничем не сумел помочь.
— Вы давали какие-либо обязательства?
— Хотите узнать, не завербовали ли меня? Нет. Была предложена схема взаимного содействия на случай «прорывов» — я единственный аргус Петербурга, других нет. Мне сказали, что хранителей Дверей не вербовали даже во времена Сталина, предпочитая сотрудничество вместо прямого подчинения. Из-за каких-то неизвестных мне «особенностей» аргусов. Не вижу ничего предосудительного — вы, мадам, общаетесь с представителями военной разведки Франции, я со спецслужбами своей страны.
— Всё верно, молодой человек, — согласился Жоффр. — Только не увлекайтесь, чревато. Держите полицейских на расстоянии, никакого панибратства… Сейчас я бы попросил рассказать о своей Двери. Из вашего повествования я сделал вывод, что знакомство с обитателями исторической реальности состоялось и было успешным? Вы упомянули, будто в происшествии с «медузой» участвовал один из… гм… тамошних? Неужели вы решили адаптировать этого человека к современной реальности?
— Нет, что вы! Его зовут Трюггви Гуннарсон. Жрец-годи из дружины Рёрика Скёльдунга, я спас ему жизнь. А потом вышло так, что я прожил на той стороне около недели, в городе Альдейгьюборг, это по тем временам крупный купеческий центр.
— Интересно, интересно, — подался вперед Жоффр. — Без всякой теоретической подготовки? Без знания местных диалектов? Став аргусом всего несколько недель назад? И как же это получилось, объясните? Понимаю, мы надоели вам вопросами, но даю слово чести — когда вы начнете спрашивать, то получите самые развернутые ответы!
— Хорошо, — кивнул Славик. — По большому счету это была случайность. Причем сопровождаемая явлениями, объяснить которые я не могу.
— Постарайтесь ничего не упустить, мсье Антонов. Любая деталь может оказаться крайне важной…
* * *Переговоры высоких сторон закончились только в половине второго дня — к этому времени голова у Славика начала слегка кружиться от выпитого кофе и обилия новых знаний. Следующее рандеву назначили на послезавтра, среду 14 января.
Славик с Иваном вышли из парадной на бульвар Монпарнас, но отправились не к машине, а по переходу на противоположную сторону улицы — к кафе «Леон де Брюссель».
— Ты как хочешь, а я перекушу, — сказал Иван. — Работа толмача вызывает зверский аппетит, переводить-то надо не только быстро, но и адекватно.
Мозги пухнут.
— Не у тебя одного, — отозвался Славик. — Закажи и мне что-нибудь горячее. Надеюсь, тут не гамбургерами кормят?
— Это Париж, олух. Здесь в «Макдональдсы» ходят только негры. Та-ак, что у нас в меню? Как смотришь на филе индейки с баклажанами и томатами?
— Положительно… Можно вопрос?
— Сколько угодно.
— Как по-твоему, прошло удачно? Я имею в виду разговор с Жоффром.
— Держался ты несколько скованно, вполне объяснимо. Разумеется, услышал далеко не всё, однако некоторые секреты мсье Доминик тебе раскрыл, а это значит, что перспективы сотрудничества благоприятные. Основная загвоздка в твоей неопытности и фатальной необразованности. Дуб дубом, уж извини. Впрочем, дело поправимое — книжки читай. Об окончательном решении тебе сообщат в среду.
— А что делать до среды?
— Устроим стандартную культурную программу. Лувр, Пантеон, Консерваторий Науки и Техники, хочешь, в Версаль съездим — на выбор. Времени у меня предостаточно, важных дел пока никаких. Сегодняшний и завтрашний дни можно посвятить обычным экскурсионным мероприятиям.
Отобедали. Готовили в «Леоне» вкусно, назвать заведение привычным каждому русскому словом «общепит» язык не поворачивался. После чая со сливками и горячего круассана, завершивших трапезу, Иван нарочно повел Славика в Нотр-Дам де Шанз — зачем, не объяснил.
Утренняя месса давно закончилась, прихожан в готическом храме не было, разве что троица не то японских, не то корейских пожилых туристок.
— Первая церковь на этом месте появилась около тысячи лет назад, при короле Робере Втором Благочестивом, — тихо объяснял Иван. — Монахи-бенедиктинцы построили обитель, Монпарнас не входил тогда в городскую черту, тут возделывали виноградники… В семнадцатом веке здания монастыря передали испанским кармелиткам. Во время Французской революции церковь разрушили до основания, когда приход возобновил работу, всё пришлось отстраивать заново — нынешний храм заложили в 1867 году и освятили через восемь лет…
— Красиво, — согласился Славик, оценив роскошные витражи справа и слева от алтаря, росписи по стенам и статую Мадонны с Младенцем в центре. — Никогда раньше не был в католической церкви. Как в кино про мушкетеров…
— Походи здесь, посмотри. Почувствуешь необычное, скажи мне.
— А что я должен почувствовать?
— Слушай себя.
Славик медленно двинулся вдоль западной стены, рассматривая фрески, в основном посвященные деве Марии. Мария и архангел Гавриил, Мария у Голгофы, Вознесение Марии… Запнулся у входа в капеллу святого Иосифа, по левую сторону.
Что такое?
Описать это ощущение было сложно. Тихое-тихое гудение, как трансформатор работает. Вроде бы стало чуть теплее, словно летним ветерком пахнуло. Чудится, или это легкий запах озона, неуместный в храме с устойчивым ладанным ароматом?
В голове словно щелкнул невидимый тумблер и мозаика вдруг сложилась.
— Дверь? — Славик резко повернулся к Ивану. — Там, внизу, под плитами?
— Именно. Та самая, о которой говорил мсье Жоффр. Ты сумел определить ее точное местонахождение. Сам, без подсказок. Говоря откровенно, Жоффр попросил отвести тебя в церковь, проверить. Сработало. Ты на самом деле аргус, что и требовалось доказать. К примеру, я вообще ничего не чувствую.
— Я теперь тоже — звук исчез.
— Это уже не важно… Ладно, тест пройден, можем ехать. Если устал, вернемся домой, если хочешь погулять, говори, куда отправимся.
— Черт, я фотоаппарат не взял.
— Не чертыхайся в храме, лет пятьсот-шестьсот назад из-за таких слов у тебя могли бы возникнуть самые фатальные проблемы.