В конце списка три или четыре самых впечатляющих снимка…
— Всего двадцать семь файлов, — разочарованно сказала Алёна. — Маловато. Давайте сначала, интересно ведь!
Первые кадры особой ценности не представляли. Треугольный каменюка, торчащий неподалеку от Двери, мелкие осколки пемзы, налет инея на краю узкой трещины в породе. Несколько панорам — бесконечная равнина до горизонта, над которым светился оранжевый шарик восходящего светила, горная гряда, доминирует гигантская гора со срезанной вершиной и очень пологими склонами. Вулкан? Вполне возможно.
На двух изображениях красовался «марсоход» и место, где находилась прореха, — был хорошо виден черный управляющий кабель, исчезавший в пустоте. Затем кадр с возвышенностью, смахивающей на застывший пудинг.
— Сразу за гребнем длиннющий откос и низина, — комментировал Иван. — Предположительно кратер, очень старый, склоны сильно выветрены и разрушены оползнями. Вот общий вид, по моим оценкам, радиус кратера больше полукилометра, глубина метров семьдесят.
— Белое внизу слева — лёд? — спросила Алёна.
— Нет. Светлое пятно меня и привлекло. Не лёд, не снег и не выход другой скальной породы. Это, дорогие мои, кладбище. Оссуарий под открытым небом. Огромный. Склон завален остовами — глядите…
Фотография в большом разрешении. Со стороны Двери на откосе широченная полоса выбеленных временем костей, создавалось впечатление, что к впадине подъехал самосвал-гигант и из опрокинутого кузова вниз высыпались тысячи, — да что тысячи! Сотни тысяч! — костных обломков.
— Ни-че-го себе, — по слогам произнесла Алёна. Надела очки. — Грандиозно. Увеличь до максимума, давайте прикинем, что у нас есть… Эх, сюда бы профессионального биолога!
— В Сен-Клу найдутся спецы, — сказал Иван.
— Сен-Клу далеко. — Филологесса коснулась экрана ногтем. — Это определенно череп крупного животного. Глазницы, челюсть, рог торчит… Форма престранная, не уверена, что такие звери водятся на Земле. Ниже видны ребра и остатки позвоночного столба… Славик, перемести картинку правее. Непонятно, кажется, это рептилии или панцири насекомых.
— Насекомое габаритами с лошадь? — поинтересовался Славик.
— В эпоху палеозоя и такие встречались… Откуда мы знаем, вдруг в этом мире каменноугольный период только начался? Та-ак, смотрим дальше. Череп пониже смахивает на ящеричий. Ваня, неужто вас напугала свалка костей ископаемых животных?
— Перейдите к следующему кадру, там покрупнее… Спасибо. Ближе к краю. Заметили? Это несомненно человеческие остовы, причем в большом количестве.
— Стойте, подождите же! — воскликнул Славик, от внимания которого не ускользнула деталь, пропущенная Алёной и Иваном. — Увеличь! Да, правильно. Тоненькие сероватые линии поверх видите?
— Дефект съемки или матрицы?
— Какая матрица? Проследи, куда они ведут… Ага, вот. Круглое образование с толстым изогнутым отростком. Ничего не напоминает?
— Медуза, — потрясенно сказала Алёна. — Точно такая же, как в Репино, очертания сходные. Эта, по-моему, крупнее раза в полтора… Нити она использует для охоты, захватывает жертву. Ваня, вам повезло — зверюга была сыта или вас не заметила.
— Скелеты людей, — напомнил Иван. — Откуда? Два предположения: существо вылезает поохотиться к нам и ловит невнимательных прохожих — прецедент известен. Второе: строители капища могли поклоняться кому угодно, хоть богам Туонелы и Похьёлы, хоть Ктулху с Йог-Согготом, но важнейшей составляющей культа мы там не наблюдали: алтаря, жертвенного камня, места для сожжения овечек-зайчиков или себе подобных… Подозреваю, жертву попросту отправляли на ту сторону — неважно как, своим ходом или вначале жрецы связывали приговоренного, затаскивали туда, а потом делали ноги, чтобы самим не очутиться на обеденном столе…
— Теоретически — вполне возможно.
Но это не объясняет происходившего на болотах — очевидное ментальное воздействие на человека, не рассеивающийся туман, видения! А чем оно стреляло? Я осмотрел баллон лодки, материал не расплавлен, а словно бы треснул без всякой видимой причины!
— Стрелять можно из винтовки, миномета или системы залпового огня, в крайнем случае — из рогатки. Мы же столкнулись с влиянием силы, не изученной и в исследованиях аргусов не описанной. Шея, кстати, побаливает, вечером попрошу тебя перевязать и заново обработать…
Когда снаряжение чистили, приводили в порядок и упаковывали в контейнеры, особое внимание было уделено повреждениям, полученным лодкой и частично мотором. Неопрен, основной материал баллонов «Зодиака», обладал высокой плотностью и прекрасно использовался при низких температурах — до минус шестидесяти градусов, ножом синтетический каучук разрезать можно, но только приложив существенные усилия. И все равно неопрен не выдержал, переломились даже ребра каркаса из гибкого армированного пластика.
Двигатель пострадал меньше — отдельные следы коррозии на винте и защитной сетке, синяя краска на крышке новенького мотора растрескалась и облезла, в металле заметны углубления, будто напильником стачивали.
— Помнишь кисть руки, найденную Серегой? — спросил Ваня. — Я успел заметить: кости были обломаны чисто, как сухая веточка. Облей человека жидким кислородом, потом ударь кувалдой. Что получится? Разобьется, подобно глиняной статуэтке. Не исключаю, наблюдавшийся феномен «заморозки» приводит именно к такому исходу… Нас зацепило на самом излете, поэтому Серега отделался глубоким ожогом и сталь мотора разъело лишь поверхностно. Гипотеза сырая и неподтвержденная, но…
— Гипотезы, версии, догадки, — отмахнулся Славик. — Такое впечатление, что я оказался в фильме про ранние годы Альберта Эйнштейна в роли секретаря, записывающего за мудрым патроном гениальные теории, ничем практически не подтвержденные. Кто живет на болоте — не знаем. Что оно такое — и малейшего представления не имеем! Разумная тварь? Не исключено, но что же это за разум такой?
— Не обязательно разумная. Например, высокоразвитый эмпат, чувствующий наши эмоции. Прежде всего — страх. Страх может вызываться искусственно, поэтому нас откровенно пугали — призраки, угрожающие звуки.
— Намеренные действия такого рода есть признак разумности.
— Оставь домыслы и сосредоточься на более приземленном: собранные материалы надо побыстрее переправить на базу. Ты собираешься делиться информацией с Алавером?
— Собираюсь. Он просил.
— В полном объеме? Я бы посоветовал кое-что попридержать. Исключи из отчета сделанные мною фотографии — Конторе вполне хватит записей «марсохода». Другая планета, физические параметры среды, результаты спектрального анализа грунта, несколько образцов, взятых машиной. Им надолго хватит, все равно данные передадут в какой-нибудь накрепко засекреченный центр, пока там раскрутятся, пока осознают, каковы перспективы, много воды утечет.
— И в чем тут глубокий смысл? — озадачился Славик.
— В рукаве всегда должен оставаться козырь. Возможность авторитетно заявить дяденькам из солидных кабинетов: я знаю больше, чем вы думали. Возникло острое желание сунуться в запретную для простых смертных область? Помешать я не смогу, но предупреждаю сразу: вас там сожрут без перца и соли, вот доказательства. Запомни раз и навсегда: ни за что не предоставляй полную информацию об открытых тобой секретах! Как сказали бы в романе начала двадцатого века, аргус должен оставаться фигурой, окутанной легкой дымкой таинственности. В этом сила хранителей Дверей — вы не такие, как все.
— Это даже Лоухи заметила. Назвала меня «чужаком», будущее которого от нее скрыто.