Вспомнив о Плотине, Истарх подошел, приложил к груди спутника ухо. Сердце билось, ровно, хоть и тихо. Дыхание тоже удалось обнаружить. Особой радости оттого, что спутник жив, Истарх не испытал. Лишь некое смутное довольство, что он не один на диком берегу, зародилось в душе.
Веревка за время пребывания в воде размокла, и распутывать узлы стало страшным мучением. Истарх едва не обломал все ногти, пытаясь отвязать мага от громоздкой деревяшки. В отчаянии принялся шарить по карманам. К собственному удивлению, обнаружил нож. Острое лезвие быстро справилось с запутавшимся вервием.
Отвязав Плотина, Истарх без сил рухнул на песок и лежал, отдыхая, достаточно долго. Слушал, как вопят птицы. Море почти успокоилось, лишь чуть порыкивало, ветер угнал куда?то тучи, и лишь тут Истарх осознал, что на самом деле сейчас утро. Потерпевшие кораблекрушение провели на берегу всю ночь.
Отдохнув, взялся приводить в себя Плотина. Потряс его, но безрезультатно. Маг болтался в руках, как сонная рыбина.
Удары по щекам принесли более ощутимый эффект. Губы Плотина дрогнули, веки поднялись, обнажив темную зелень зрачков. Почти в тот же миг маг закашлялся, заперхал, выплевывая воду.
Когда спутник пришел в себя, Истарх с тревогой спросил:
— Ты как, в порядке?
Плотин зашлепал губами, но некоторое время ничего не было слышно. Лишь со второй попытки выдох преобразовался в слова:
— Все нормально.
Маг замолчал, ловя воздух, словно вытащенная на берег рыба. Затем заговорил вновь, и хоть голос его звучал слабо, в нем ощущались и сила и уверенность:
— Все нормально. Но дальше я не пойду.
— Это как? — растерянно захлопал глазами Истарх. — Что я слышу? Как — не — пойдешь? Мой приказ был — высадить тебя на берег примерно в этом районе, и плыть назад. Я тебя высадил, правда, вместе с собой.
Я тебя высадил, правда, вместе с собой. Пойдем далее вдвоем.
— В Храм может войти только один, — прошептал Плотин.
— В какой Храм?
— Раз в тридцать два года один из магов Островов должен посетить Храм Судьбы, что находится за горами, лежащими к северу от этого берега. От данного визита зависит благоденствие всех айнов на целый Цикл.
— Ну и отлично! — возликовал Истарх. — Пойдем вместе! Я тебе помогу добраться и подожду снаружи.
— Мы оба измучены и не дойдем. Просто сгинем по дороге, — маг говорил все увереннее, преодолевая слабость. — Но если я отдам тебе свою Силу, то ты доберешься, и, может быть, Творец ответит тебе!
— Но я же не маг! -: воскликнул Истарх.
— В Храм может войти любой айн, магу просто легче до него добраться.
— И что, я пойду, а ты здесь останешься? — замахал руками в возмущении Истарх. — Это же позор — бросить соплеменника в беде!
— Ты плохо слушаешь, — на лице Плотина появилась печальная улыбка. — Я отдам тебе свою Силу и умру. Ты оставишь на этом побережье лишь мое тело.
— Хватит глупости болтать! — Истарх попытался вскочить, но ослабевшие ноги подвели, и он был вынужден остаться на четвереньках. — Пойдем вместе!
— Ты не стоишь на ногах, — спокойно ответил маг. — У нас нет еды, одежды, оружия. Как ты представляешь такое путешествие? Ты поползешь, а меня понесешь в зубах? Да мы через версту сдохнем от голода! Оба!
— Ты уже все решил, — Истарх задрожал, осознавая, какого рода выбор ему предстоит — между смертью и смертью. — Но я не могу так поступить, не могу!
— Ты — не можешь, — маг приподнялся на локте, и посмотрел Истарху прямо в глаза. — Ты должен. И выбора здесь нет. Ты обязан повиноваться моим приказам, и я тебе приказываю.
Истарх ощутил, как в сердце растет боль, и отвернулся. За спиной он слышал дыхание Плотина. Маг, судя по всему, потратил на разговор все силы. Не сразу бывалый моряк смог овладеть собой. Сказал твердо, сдерживая спазмы в горле:
— Что ж, раз ты приказываешь, так тому и быть. Когда ты сможешь передать Силу?
— Прямо сейчас, — ответил маг, с неожиданной силой ухватил Истарха за виски и прижал его лоб к своему. — Прощай, Истарх!
— Прощай, Плотин, — ответил Истарх и до хруста сжал зубы, противясь отчаянию.
Нечто скользкое, противное, похожее на змею, начало вползать в голову Истарха, причем прямо через лобную кость! Айн дернулся, пытаясь уйти от неприятного прикосновения, но лоб словно намазали клеем. Не получилось сдвинуться ни на дюйм. То, что вползло, начало расти, разбухать в голове, словно тесто. Из глубин самого существа Истарха поднялась дрожь, сильная, как при лихорадке.
Сквозь горло разбухшее нечто ударило в грудь холодной волной, и Истарх ощутил тошноту. Хотел закричать, но не смог, а затем вдруг стало темно. Во мраке засверкали разноцветные вспышки. Видеть их он продолжал даже с опущенными веками.
Холод сменился жарой. Истарх обливался потом. Вспышки перед глазами слились в осмысленные картины, чудовищные и непонятные. Жар волнами прокатывался по телу, заставляя мышцы судорожно сокращаться.
Картины мелькали все быстрее, Истарх чувствовал, что сидит в печи, так было жарко, и в тот же миг все исчезло в ослепительной вспышке.
Когда удалось открыть глаза, Истарх обнаружил, что слабость, доселе его терзавшая, исчезла. Он чувствовал себя ловким и сильным, словно хорошо отдохнул. Легко вскочил — и зашатался, оглушенный грузом знаний, что обнаружился в голове. Истарх теперь знал, куда идти, ведал, как и зачем.
Истарх теперь знал, куда идти, ведал, как и зачем. Понимал, что сможет идти много дней, не испытывая ни голода, ни жажды, не страдая от холода. Смертная Сила Плотина наделила Истарха многим, но и плата за ее дары оказалась высока.
Он опустился на колени рядом с телом мага. В том, что это именно тело, сомнений не оставалось. Смерть запечатлела на губах айна прощальную, полную печали, улыбку.