— И что? — нахмурился Луций, заподозрив неладное.
— Ты должен будешь отправиться на юг.
— Прямо сейчас? — Огнебородый хотел вскочить, но странная тяжесть навалилась на плечи, удержала.
— Прямо сейчас, — твердо ответил маг. — Иначе ты можешь не успеть. Увы, мы вынуждены лишить тебя права
выбора. Наши служители проводят тебя до границ степи. Ты получишь все, что нужно в дороге. Остальное — в руках Творца.
— Так, — привычка, инстинкт повиноваться служителям Горна, заложенный в Луция с рождения, впитанный десятками поколений предков, с трудом сдерживал напор простого желания послать подальше магов с их проблемами и вернуться домой. — Неужели без этого нельзя обойтись?
— Нельзя, — маги закивали. — Это нужно Племени, это залог его выживания.
— Хорошо, я поеду, — здравомыслие победило эмоции. Луций ощущал себя так, словно отодрал кусок от собственного сердца. В груди ныло, глаза щипало. Но он хорошо понимал, что просто так вернуться домой ему не дадут, А даже если и дадут, то жизнь после отказа вряд ли станет веселой и радостной.
Судьба изгоя — что может быть горше.
Солнце передвинулось с момента этого разговора совсем немного, когда из южных ворот города Лонга выметнулись на невысоких горных лошадках четверо всадников. Шаловливый солнечный луч коснулся лица одного из них, обжегся о пламенеющую бороду и удрал, обиженный.
Старик
Некоторое время стояли на опушке, вслушивались в звуки ночи, не решаясь выйти на открытое место. Ночная степь представлялась гладким белым полем, на котором за версту видно и за пять — слышно. Ратан решился первым. Яростно выдохнул и шагнул, оставляя деревья позади:
— Эх, чему быть, того не миновать. Вперед.
За воеводой потянулись и остальные. Вокруг темно, хоть глаз выколи. Взгляду зацепиться не за что. Но, когда идешь, степь не кажется гладкой. Снег лежит неровно, полно ям и колдобин. Как оказалось позже, и лес не совсем закончился. Протопали версты три и уперлись в осинник, густой, непролазный. Пришлось обходить.
Шли всю ночь, на привалы не останавливались. Прошли, все же, меньше, чем ожидал Родомист. По его расчетам вышло около двадцати верст. Потом придется наверстывать, загоняя себя. Но это — потом. А сейчас — близится рассвет, и нора искать место для дневки. Горизонт окрасился алым, а проводник все продолжал идти.
— Эй, Хорт, ты помнишь, что прятаться пора? — догнал его Родомист.
— Э, помню, — охотник замотал головой, и Родомист понял, что Хорт до такой степени устал, что идти еще может, а думать — уже нет.
— Пора?пора, — поддержал учителя, отчаянно зевая, Леслав. — Пора на отдых.
— Так вон и роща, как раз! — обрадовался Хорт.
К рощице, что так кстати обнаружилась немного к западу, добрались едва?едва. К этому моменту рассвело окончательно.
— Придется спать прямо на снегу, — заметил Ратан, роясь в заплечном мешке. — Лапника тут нет.
— Ну, веток под себя мы найдем, — ответил маг. — А вот сверху как?то надо закрыться. Березнячок?то жидкий.
Пришлось отрыть в снегу яму, закрыть сверху ветками. Едва справились, как остроглазый Хорт углядел на небе темную точку.
— Это никак дракон? — заявил он, вглядываясь, и страх звучал в голосе.
— Быстро в укрытие! — маг толкнул норовившего остаться посмотреть Леслава в спину, и сам спустился в убежище, пахнущее березой и сыростью.
Всадник
Гобар безумно любил летать на драконах. Чувствовать под ногами бока могучего зверя, ощущать рядом мощь огромных крыльев, видеть, как под тобой, далеко внизу, проносится земля, словно ты сам обрел крылья. Пусть даже холодный ветер бьет в лицо, выжимая слезы, пускай выдувает тепло из?под одежды, а ту часть тела, что пониже спины, давно уже натерла чешуя. Драконы, хоть по приказу победившего в Выборе и носят всадников, седла на терпят, и если его на них надеть, просто отказываются взлетать.
Утро вышло на небосклон ясное, солнечное, не очень холодное. Летать в таких условиях — одно удовольствие. Взлетал со снега дракон тяжело, долго подпрыгивал, словно жаба. Но затем поднялся, заколотил синими крыльями. Двое его собратьев ушли в небо раньше, друзьям Гобзра выпало патрулировать более удаленные участки.
Привычно окидывая взором пятна рощ, белые полотнища снега, Гобар думал о своем, но в какой?то миг что?то кольнуло глаз, какая?то неправильность в пейзаже внизу. Движением мысли направил альв ящера к роще, в которой почудилось движение.
Группа деревьев невелика, березняк стоит открыто. Густых участков, что с воздуха не просмотришь — раз?два, и обчелся. Гобар сделал пару кругов и почти решился на посадку, когда из рощи вылетел заяц и постелил обезумевшим снежком через степь.
«Вот оно что!» — усмехнулся альв и развернул дракона.
В течение дня он еще несколько раз пролетал над подозрительной рощей, но там ничего не двигалось, и маг совсем успокоился.
Глава 11.
Ученик
Проснулся Леслав от недостатка воздуха. Болела голова, в горло словно насыпали песка. Сердце стучало в груди кузнечным молотом. Обливаясь холодным потом, юноша выбрался сначала из мешка, затем — из рукотворной ямы. Свежий воздух водопадом хлынул в иссушенную грудь. Некоторое время Леслав стоял, наслаждаясь возможностью свободно дышать. Понимая, что другие могут запросто задохнуться, расшвырял ветки.