— Что с нами случилось?
— Пусть Хорт с Ратаном расскажут, что они видели, — маг говорил тихо и медленно, слова давались ему с большим трудом.
— Нет уж, — отрезал Ратан. — Как на ночлег встанем, так все и услышите.
Пришлось смирить нетерпение и ждать, пока Хорт отыщет подходящее место подальше от смертоносных стен. Потом перебирались туда. Пострадавших освободили от поклажи, и все равно Леслав брел, спотыкаясь, словно древний дед.
Когда разводили огонь, Хорт спросил, отворачивая от дыма лицо:
— Интересно, а эта пакость за пределы крепости не вылезает?
— Думаю, нет, — ответил Родомист. — Но чтобы сказать точно, мне нужен ваш рассказ. И все равно мы дальше не пойдем сегодня?
— Не пойдем, — кивнул охотник, и Леславу вдруг захотелось оказаться далеко от этого страшного места, желательно — дома, в Северине.
И все равно мы дальше не пойдем сегодня?
— Не пойдем, — кивнул охотник, и Леславу вдруг захотелось оказаться далеко от этого страшного места, желательно — дома, в Северине.
Бивак готов, ужин приготовлен и съеден. Сытые и немного отдохнувшие путники расположились вокруг пламени.
— Рассказывай, Ратан, — кивнул Родомист,
Под равномерное поддакивание Хорта, воин коротко поведал про тьму, накрывшую путников, про шипение, про странные щупальца, про то, что для спасения пришлось пробежать в десять раз больше, чем занимает двор крепости.
Когда голос Ратана стих, и только ветер да костер нарушали тишину, Леслав осмелился спросить:
— Что там произошло, учитель?
— Мы попали в ловушку для магов, — ответил Родомист, неподвижно глядя в огонь. — Такие ловушки делали очень давно. Эта крепость гораздо древнее, чем я думал сначала. Ей не менее полутора тысяч лет.
— Ух, ты! — это Хорт. Глаза его стали, как у совы. Подумать только — такая бездна времени.
— Подобные ловушки создавали на случай отступления. Чудовищное количество Силы вкладывалось в создание особого полуживого существа, которое невозможно обнаружить. Дракона, например, я почувствую за несколько сот шагов, а эту тварь — нет. Когда внутри пространства, на котором живет это существо, появляется маг, ловушка захлопывается, существо просыпается и выпивает из мага Силу.
— И как же мы спаслись? — вяло поинтересовался Ра?тан, зевая.
— Благодаря вашей силе и упорству. На не магов эта штука действует не так сильно, тем более на тех, кто защищен Даром. Но как Хорт, не прикрытый ничем, сумел устоять, не потерять сознания, я сам не пойму.
— Не по зубам настоящий мужчина этой мерзкой твари, — гордо сказал Хорт.
Воевода
Лес закончился. Еще совсем недавно казалось, что серым и коричневым стволам, заснеженному кустарнику, уродливым пальцам коряг, что торчат из?под снега, не будет конца. Но словно рухнул меч исполина, обрезая деревья, и далее тянется голая, будто шкура гадюки, и плоская, как блин, степь. Родомист говорил, что далее будут и рощи, и заросли кустарника, но с того места, где путники вышли из леса, виднелась лишь белая равнина.
Шесть дней прошло после того, как путники избежали гибели в ловушке древних магов, шесть одинаковых, словно доски в заборе, дней. Шли самыми глухими уголками леса, чащобами, где не то что людей, волков — и то не встретишь.
Из леса могли выйти и ранее, но Родомист осознанно увел отряд далеко на восток. Под покровом деревьев прятаться легче, да и степь — место непривычное, странное, как там выжить — неясно. Теперь же наступил момент, когда идти на восток нельзя — это лишь удлинит дорогу. Путь возможен только один — на юг, к Драконьим горам.
Ратан хорошо понимал, что самая трудная часть путешествия еще впереди, но, тем не менее, радостно было видеть результат усилий путешественников — мало кто из обитателей Северинского княжества добирался до края лесов. С таким настроением даже надоевшая походная работа — сбор хвороста и разведение костра, казалась не в тягость.
Наследник
Скрип мачты, хлопанье парусов, и соленый запах моря надоели Терику за эти семь дней. Никогда он не мог представить себе такого: морское путешествие — и надоело. А тут — случилось. Днями они плыли, и попутный ветер с севера послушно надувал паруса. Вечером выбирали место на берегу, приставали. Несколько воинов всегда дежурили на драккаре. Волны колотились о низкие борта, проверяя их на прочность, и спал Терик плохо. Одно радовало — берег оказался пуст, ни разу не встретились следы разумных существ, и воевать ни с кем не пришлось.
Но рано или поздно все заканчивается. Закончилось и морское путешествие.
Горы по правую руку начали понижаться, убегать от берега, зеленая щетина леса на побережье — редеть. Вскоре деревья совсем пропали, а горы превратились в ряд пологих холмов. Когда же и холмы сошли на нет, Терик отдал приказ причаливать.
Давно собранный мешок тяжелым теплым телом лег на плечо, ладонь сомкнулась на рукояти секиры. Но вот прощаться Терику еще никогда не приходилось. С тяжелым сердцем он повернулся к спутникам:
— Прощайте, друзья, успешного вам пути.
— Прощай и ты, сын конунга, — сердито сказал Гуннлауг. — Мы будем ждать тебя с победой.
Терик лишь махнул рукой.
Удаляясь от корабля, он постоянно оглядывался, до тех пор, пока море, драккар и фигуры спутников не поглотил безжалостный горизонт.