— Добро пожаловать на остров Выбора, почтенный, не знаю твоего имени, — учтиво сказал он и слегка склонил голову.
— Терик, сын Аралода, — ответил йотун не менее учтиво. — Родом из Нордбурга.
— О, не сына ли конунга я вижу пред собой? — Остроухий вздернул бровь.
— Именно так, почтенный, не знаю твоего имени.
— Бран из Эмайн Махи к твоим услугам, сын конунга, — и государь альвов рассмеялся, довольный эффектом.
Охотник
Пламя с ревом устремлялось в ночь, пожирая хворост. Испуганная тьма шарахалась в стороны, и на всей поляне, которую занимали путешественники, теперь — бывшие, делалось светло.
Хорт чувствовал себя неловко в столь разношерстной компании, но заметил, что немногим, исключая внешность, отличаются представители разных Племен друг от друга.
К счастью, Хорт оказался единственным, знающим только родной язык. С ним мог объясниться Бран, да еще Терик, огромный северянин. Бран вообще говорил на пяти языках, и именно он служил переводчиком при общих беседах. Гологоловый южанин со звучным именем Мбома оказался купцом и неплохо знал язык степей. Потрясенный видом Хорта Красноглазый, Костук, был магом, и причина его удивления стала сразу понятна — двойное число тотемов у Хорта. Костук, кроме родного, мог объяснится на наречии империи Того. Зеленозолосый Истарх, водитель кораблей — больших лодок, что плавают по морю, мог свободно общаться с Браном. Терик, наследник нордбургского правителя, что ростом превзошел даже Брана, бегло изъяснялся на наречиях всех соседей своего государства. Кроме того, Бран, Терик, Мбома и Истарх знали язык Полурослых, что, благодаря купцам горных жителей стал популярен по всему миру.
Некоторое время Хорт не мог понять, кого называют Волосатыми, а когда понял — обиделся и заявил, что он никакой не Волосатый, а «человек». Бран перевел реплику охотника остальным, Мбома зашелся дурашливым хохотом, а Костук сказал очень серьезно:
— Раз он так хочет, пусть будет «человек». Да и я тогда — не Красноглазый, а — орк.
Мбома смеяться перестал, а Хорт, выслушав перевод, пожал магу руку. Так и пошло с того момента. Исчезли из разговоров Зеленоволосые и Остроухие, появились альвы, зулы и айны. Непривычно, но общаться стало легче. Стена отчужденности не рухнула, но заметно покосилась.
Оторвавшись от воспоминаний, Хорт взглянул на соседа. Бран сидел, небрежно развалившись, и с улыбкой слушал спор Красног.., ой, орка с зулом. Те горячились, никак не могли о чем?то договориться, но за оружие не хватались. Когда Хорту рассказали, что убить здесь никого невозможно — не поверил. Попробовал в Брана выстрелить — без толку. Едва собственную стрелу глазом не поймал.
Проблем с пропитанием на острове не было. Деревья буквально сгибались под тяжестью плодов, больших, сочных и невероятно вкусных. Рыба плескалась у берегов, хватая самую простую наживку, а подлесок изобиловал толстыми, глупыми птицами, что сами словно приглашали поохотиться, даже не пробуя удрать при виде охотника.
Ужин состоялся, и костер пылал просто для света. Терик дремал, еще не успев отойти от тягот дороги. Истарх смотрел в костер, и в глубоких зеленых глазах отражалось пламя цвета сосновых иголок. Набравшись храбрости, Хорт дернул Брана за рукав. Тот повернулся недоуменно:
— Что такое?
— Скажи, — Хорт говорил нарочито медленно, чтобы владыка Остр… эээ, альвов понял все. — Как ты можешь вот так?
— Как так? — изумился Бран.
— Ну, так, — Хорт поскреб голову, пытаясь попроще оформить рвущиеся на язык слова. — Со всеми одинаково себя вести. Относиться ко всем нам хорошо.
— Ха, — Бран улыбнулся, и Хорту показалось, что он видит белое зарево Дара над головой альва. — А как я могу еще относиться к избранникам Творца? К необычнейшим существам своего времени. Которым, к тому же, вскоре предстоит умереть. За исключением одного. Я не могу не уважать вас и не относиться с симпатией. У меня нет времени и оснований вас ненавидеть.
— Ну, тоже сказал — к необычнейшим, — нахмурился Хорт. — Вот я — самый обычный. А сюда попал случайно.
Бран хохотал долго, утирая слезы. Смеялся так, что проснулся Терик, Истарх оторвал взор от огня, а Костук и Мбома прекратили спорить.
Отсмеявшись, владыка альвов заговорил. Он говорил медленно, сначала на языке людей — для Хорта и Терика, а затем — на наречии цвергов, а Мбома переводил для Костука.
— Обычный смертный, будь то альв, человек, или же йотун, просто не сможет дойти сюда. Его накроет лавиной, сожрут звери, или он сам погибнет от голода в пути. Не стоит забывать о том, что Судьба жестока. Только те, кто избран, доходят до острова. Остальные гибнут.
— Значит, мои спутники погибли не случайно? — воскликнул Хорт.
— Нет, не случайно. Не они оказались выбраны, но они помогли тебе дойти, и в этом смысле их смерть достойна зависти. Я вместе с тобой скорблю о гибели Родомиста, — в голосе Брана слышалось неподдельное уважение. — Это был, воистину, великий маг. Достойный противник.
Хорт молча поклонился.
Государь
Они все смотрели на Брана. С надеждой и удивлением, словно каждый открыл для себя нечто новое, о чем ранее и помыслить не мог.
— Я плыл сюда на корабле, со множеством спутников, — сказал Истарх. Язык цвергов странно звучал в его устах. — Все погибли. Тридцать айнов команды и маг Плотин. И ради чего? Чтобы я смог добраться до этого острова? Да лучше бы я никуда не ездил, и они бы остались живы.