— Клавдия Семеновна, вы заходите ко мне чайку попить. По-соседски. Поболтаем, о жизни своей расскажете… Я постараюсь вам помочь. Я теперь это могу.
Семеновна дрогнула, поднялась из-за стола и выбежала из зала. С одним страхом покончено, теперь на сцену выступила моя сестричка.
— Что ты о себе возомнила? — прошипела Селена. — Вмешиваешься в ход событий другого мира, пытаешься перестроить все на свой лад. И это твой добрый дар, твоя светлая магия?
«Ответственность», — поняла я. Я боюсь большой ответственности, боюсь много брать на себя, боюсь совершить ошибку. А сейчас и в самом деле на карту поставлено многое. Слова Селены должны были поколебать мою решимость и мою уверенность в собственных силах.
— Ты жалкая, слабая, безвольная, беспомощная, — она словно выплевала эти слова мне в лицо. — Тебе никогда-никогда-никогда не завершить начатое, не выполнить обещания. Ты ни на что не годная неудачница.
Еще недавно эти слова подкосили бы меня и лишили веры в себя. Но теперь во мне была частичка магии и характера Селены, а моя сестричка — чересчур самоуверенная в себе особа.
— Я изменилась, — усмехнулась я. — И мне теперь все по плечу.
Это добило Селену, и она выскочила из зала вслед за Семеновной, оставив меня наедине с незнакомкой.
Шатенка молча разглядывала меня и не спешила представляться.
— Ты кто? — нарушила молчание я.
— Так вот ты какая, бывшая невеста Ива, — вместо ответа произнесла она.
— Что? — сдавленно переспросила я. Мой верный рыцарь променял меня на какую-то мышеподобную лохудру?!
— Да, я его законная жена, — вздернула нос шатенка. — В девичестве графиня Монсератти, а теперь баронесса Брант.
Ну да, конечно, мой рыцарь-то — урожденный барон. Вот только не такой он дурак, чтобы расстаться со мной ради этой тщеславной кривляки.
— Может, у вас еще и дети есть? — вежливо поинтересовалась я.
— А как же. Трое. Мальчик и сестры-близнецы.
Я сама не поняла, как набросилась на хорошенькую графиньку.
Трое. Мальчик и сестры-близнецы.
Я сама не поняла, как набросилась на хорошенькую графиньку. Одно дело — утверждать, что она вышла замуж за Ива. И другое — заливать, что она родила ему детей.
Простить, что она украла мою мечту, я не могла. Соперница оказалась сильнее — отцепила мои пальцы от своих волос и с нечеловеческой силой швырнула меня к стене. Ну разумеется, она же черпает силы в моем страхе и в моем гневе. Спокойствие, только спокойствие.
— А ты чересчур агрессивная для призрака, — заметила графиня.
— Ты чего несешь, крыса?! — опешила я, нарушив только что данное себе обещание.
— А ты не знала? — Та распахнула голубые глаза и злорадно затараторила: — Бедняжка! Тебя уже пятнадцать лет как на свете нет, а дух все не найдет покоя и ни сном ни духом не ведает, что его тело тем временем сгнило в земле.
От такой наглой лжи я аж на месте замерла и позволила графине высказаться до конца.
— Не знаю уж, что там с тобой случилось, только до свадьбы ты не дожила. Ив с горя сам не свой был, заперся в своем замке. Десять лет как монах жил, всех женщин чурался. Одной мне удалось его сердце постепенно растопить и под венец повести…
— Затащить! — поправила я.
— Не имеет значения, — отмахнулась та.
— Еще как имеет! — возразила я.
— Что за агрессивный призрак! — поразилась графиня.
— Я тебе дам — призрак! — прошипела я, подавшись к ней.
— Не смей меня трогать, мертвая ведьма! — вскрикнула она.
Я оттолкнула графиню в сторону и плюхнулась на стол. Это надо было обдумать. Совершенно очевидно, что в графине соединились сразу два моих страха — страх умереть самой и страх потерять Ива. Из ее слов выходит, что я погибла. Может быть, даже здесь и сейчас. Безутешный Ив вернулся в Вессалию и стал отшельником в своем замке. Долгих десять лет он оплакивал меня, а потом подвернулась эта вертихвостка, надо сказать, внешне даже чем-то похожая на меня, которая поймала его в свои сети, насильно женила и сделала отцом троих детей.
Возможно, именно сейчас я стою на краю гибели, и эта встреча — предупреждение о том, что за эту дверь мне соваться не надо. А нужно прямо сейчас возвращаться к Иву, оставив русалов самих разбираться со своими проблемами. На карте стоит моя жизнь и моя любовь. Так нужен ли он мне, этот последний шаг… Куда? В никуда? «Тебе будет страшно как никогда в жизни. Тебе захочется бежать оттуда со всех ног», — прозвучал в моей голове голос Герти. И на мой вопрос ей: «Я хоть выберусь оттуда живой?» — был ответ: «Это только от тебя зависит».
У меня нет ни одной подсказки, ни одной зацепки. Решение зависит только от меня. Или я открываю эту дверь, забираю сапфир, спасаю этот мир и, возможно, погибаю. Или оставляю все как есть, возвращаюсь назад, в нежные объятия Ива, живой и невредимой.
Выбор только за мной. Но у меня нет другого выбора. Я должна сделать это.
— Что ты делаешь? — взвизгнула графиня, бросаясь мне наперерез.
Но я уже рванула на себя дверь хранилища. Обернувшись на ее возглас, я обнаружила, что графиня Монсератти рассыпалась в прах за моей спиной. И я отчетливо осознала, что сделала правильный выбор. Испугайся я, реши вернуться — и магия атлантов покарала бы меня за слабость, а Бездонная впадина стала бы моим последним пристанищем.
Ив не дождался бы меня на берегу, и страшная альтернативная история, которую только что рассказала мне графиня, стала бы реальностью. Теперь у меня появился шанс.
Я повернула голову, собираясь войти внутрь, и опешила: сразу за порогом начиналось море. Там, на ложе из пышно цветущих кораллов на золоченой подставке в виде змеи, покоился сапфир. Последний из атланитов. Самый сильный из всех.