«Хана, — пронеслось у меня в голове. — Вон какая обидчивая. Ошибемся хоть в одной букве — схавает за неуважение к собственной персоне и глазом не моргнет».
— Но вы можете называть меня просто Герти, — смилостивилась она.
— Очень приятно, Герти, — выдавила я, оседая на пол, а точнее — нащупывая его ступнями.
О что это был за пол! Сплошной ковер из драгоценных камней, золотых монет, серебряных кубков и прочей драгоценной утвари. Эта пещера даже фонарика не требовала — от ее пола и стен исходило такое ясное сияние, словно по периметру была установлена подсветка. В то время как свечение издавали сокровища, щедро разбросанные по всему ее дну.
— Так вот кого мне приказано задержать и подвергнуть мучительной смерти! — прищурилась та, разглядывая нас.
— Нет, это не мы, — поспешно открестилась я, отчаянно жалея о том, что перебила Марса и не дала ему тогда рассказать о коварстве пятихвостки и не узнала, каким образом отбился от нее доблестный Тагил. Впрочем, судя по тому что Марс не предпринимал никаких попыток сопротивления, этот способ в нашей ситуации был бесполезен.
— Ха-ха-ха! — неожиданно мелодично рассмеялась Герти. — Судя по полученному Мной описанию, вы и есть. Во всяком случае, ты точно. Дерзкая и острая на язык.
Блин, сама себе смертный приговор подписала своим бескостным языком. Ну кто меня за него тянул?! Хотя что, собственно, я такого оскорбительного сказала? Вслух? Если только… О нет, она что, читает мои мысли?
Я с подозрением уставилась на не сводящую с меня глаз русалку и попыталась материализовать путы, которые задержат ее, пока мы не смоемся отсюда, или хотя бы камень, который шмякнется ей на макушку и на какое-то время даст нам фору.
— Да ты кровожадная какая, — насмешливо констатировала Герти, гипнотизируя меня взглядом и словно прощупывая все мои мысли. — Не пытайся меня околдовать, никакие чары на меня не действуют.
«Кранты!» — ужаснулась я, впервые осознав всю свою уязвимость без возможности волшебства.
— Интересное слово, — признала Герти. — Надо запомнить. Его значение я уловила. А что такое «хана»?
В это время Марс, стоящий напротив меня, сбоку от Герти, шевельнулся — никак что-то задумал. Я поспешно затараторила, отвлекая внимание любопытной нечисти и услаждая ее слух образцами современного сленга с элементами тюремного жаргона и языка компьютерщиков. Марс тем временем раздобыл где-то остатки пеньковой веревки и вознамерился было связать нижние щупальца противницы, для чего дважды оплыл вокруг нее; Но Герти, увлеченная мини-ликбезом, на эту хитрость даже внимания не обратила: как только русал решил затянуть путы, та лишь щупальцами шевельнула — и веревка разом разорвалась и упала на дно клочками. «Вот это сила! — похолодела я. — Да она нас одной клешней раздавит, не напрягаясь». Но тут же отругала себя за невоздержанность в мыслях и поспешила обогатить словарный запас страшилки еще несколькими новомодными выражениями. Хотя мне совершенно невдомек, перед кем в этой норе она сможет блеснуть своими глубинными языковыми познаниями и в какой ситуации сможет воспользоваться словечками «завис», «зашибись», «колбаситься», «приколоться» и «не тормози — сникерсни».
— Надо же, — задумчиво произнесла та, переваривая полученную информацию, — в мои времена таких выражений не было…
Закончить свою мысль Герти не успела: русал произвел повторную ревизию дна пещеры, отыскал среди сокровищ отполированный золотой поднос и приступил к новой операции по устранению любознательной врагини. Он отплыл метров на пять в сторону, взмыл вверх, завис напротив головы Герти и завопил:
— Яна, в сторону! — Это, разумеется, мне. — А ты, страшилище, полюбуйся на себя и окаменей на веки вечные! — А это он уже моей собеседнице, одновременно поднимая поднос над головой и держа его как зеркало.
— А ты, страшилище, полюбуйся на себя и окаменей на веки вечные! — А это он уже моей собеседнице, одновременно поднимая поднос над головой и держа его как зеркало.
Если Герти и окаменела — то только на мгновение и исключительно от удивления дерзостью русала.
— Да ты оборзел, перец! — мгновением позже вскипела она, поразив меня до глубины души виртуозным владением словечками, о которых я только что ей говорила.
— Не действует! — дрогнул Марс, выпуская поднос из рук.
— За базар ответишь! — возмутилась Герти. «Теперь точно каюк. Полный дисконнект без всякой надежды на перезагрузку», — тоскливо подумала я.
— Как ты сказала? — переспросила озадаченная нечисть. Видимо, любопытство пересилило обиду, а мы получили временную отсрочку. Я поспешно повторила Герти свою мысль, стараясь объяснить значения фундаментальных слов компьютерной реальности. Та на удивление быстро поняла — как-никак она схватывала в основном мои мыслеобразы — и загорелась желанием завести себе компьютер, дабы тот скрашивал ее тоскливые одинокие вечера. Особенно ее привлекла возможность общаться с обитателями по всему океану, не выходя из пещеры.
Пока Герти отвлеклась на собственные мысли и мечты о подводном Интернете, я тихонько спросила у притихшего русала:
— Что это тебе в голову пришло девушку обижать, джентльмен ты наш?