— Не тронь! — взвизгнула та.
— Сейчас поглядим! — Пенелопа схватила шкатулку и вытряхнула ее содержимое на стол. Оттуда выпало три медальона. — Три? — возмущенно взревела Пенелопа. — Какая подлость!
— Отдай, не трогай!
— И действительно, отдай! — согласилась я. — Это же мой свадебный подарок! Вставлю туда свои фото и повешу на шею любимому мужу.
— Три! — продолжала неистовствовать Пенелопа, раскрывая медальоны и бросая их по одному обратно на стол. — В фас! В профиль! В анфас! Ничего не забыла?!
— Сейчас модно посылать фото в полный рост в купальнике, — подсказала я. — Это мгновенно увеличивает шансы на победу.
— Что ж ты сразу не сказала-то? — возмутилась Вероника.
— А еще подруга!
— Бесстыдница! — взвилась Пенелопа, наступая на нее. — Разве пристало такое проведение благородной девушке?
— Кстати, — вставила я, — прогулки по пляжу в купальнике действуют еще надежней.
— Ага! — торжествующе взревела Пенелопа, метнувшись к двери. — Он не устоит перед моим обаянием!
— Куда же ты? — удивилась я.
— На берег!
— Но сейчас же уже темно!
— В самый раз! Зато никого уже нет — и мне никто не помешает. Вдруг Океан решит выбраться на ночную прогулку!
— Это вряд ли. У него сегодня мальчишник, — крикнула я вдогонку. Но девица на выданье меня уже не слышала — она была на пути к собственному счастью.
Вероника тоже стала поспешно прощаться.
— А ты куда?
— Как — куда? К художнику! Надо сказать, чтобы немедленно переписал платье на купальный костюм… Хотя жалко, конечно. Платье получилось как живое — каждая складочка, каждый кружавчик… А какое красивое! Из самой Ахрименции папаша выписал. Ну да ладно, время не ждет, новый портрет писать — дороже встанет.
Вероника обернулась в дверях:
— Ах, чуть не забыла! Счастливого замужества! Надеюсь в скорости увидимся!
— А пока передавать привет? — ухмыльнулась я.
— Привет? Хорошая идея! Обязательно передавай! — обрадовалась Вероника и вышла за дверь, напевая себе под нос.
— Ну и комедия, — рассмеялся Ив, когда мы остались наедине.
— Мольер отдыхает? — усмехнулась я, покачав головой.
— Не знаю, кто это, но охотно верю.
— И это весь девичник? — расстроилась я. — Даже стол не сломали!
— Пенелопа была близка к тому, чтобы сломать шкатулку о голову Вероники, — напомнил Ив.
— Невелика потеря.
— Ты о шкатулке или о голове?
— Неважно, что шкатулка из дуба, что голова. Кстати о голове! Я все время пытаюсь тебе сказать, что…
— Госпожа, — возвестила служанка, вкатываясь без стука, — остальные гости прибыли! А с кем это вы тут разговариваете? — удивилась она, оглядываясь по сторонам.
— Репетирую первую встречу с женихом, — не растерялась я.
— А! — уважительно отозвалась девчушка, косясь на кровать. — Очень натурально у вас получается за жениха говорить. Вы бы уж это, потише бы, а то как бы папенька не услышал. Он нравов строгих, не одобрит эти… репетиции, — выговорила неизвестное слово служанка. — Да и подруги к вам уже поднимаются, вы уж заканчивайте поскорей!
— Слышал? — цыкнула я на Ива, когда та убежала. — Веди себя тише травы, шепчи только мне на ушко.
— Я только хотел предупредить, что… — начал он.
— Потом! — оборвала его я.
— Как угодно его высочеству, — шутливо ответствовал рыцарь-невидимка.
— И своим невидимым положением не злоупотребляй — подружек невесты за непотребные места не щипай!
— Хорошая идея.
— И своим невидимым положением не злоупотребляй — подружек невесты за непотребные места не щипай!
— Хорошая идея. Я бы сам никогда не догадался.
— Я тебе догадаюсь! — погрозила я кулаком пустоте. Пустота обхватила мою руку своими невидимыми ладонями и нежно поцеловала костяшки пальцев. Минутой позже двери распахнулись, и в зал влетели полтора десятка наряженных девиц.
Антракт закончился. Вторая часть Марлезонского балета стартовала.
Помимо лучших подруг Вероники и Пенелопы, заслуживших это почетное звание исключительно благодаря высоким титулам, у Миранды была масса приятельниц, которые не преминули скрасить ее последний день перед свадьбой своим присутствием. Я не запомнила их имена, да это было и ни к чему. Девицы развлекали себя сами, да притом совсем не разговорами, а песнями, плясками и разнообразными игрищами, которые удивили бы и опытного тамаду.
Полоумные подружки жертвы — пардон, невесты вели себя совершенно неадекватно. Вместо того, чтобы оплакивать последние часы жизни своей несчастной приятельницы, они веселились со страшной силой. Причем в прямом смысле этого слова. К концу девичника неистовые нимфы сломали два стола, три скамейки, и едва не проломили дубовый пол. Как будто подружки Миранды только и мечтали избавиться от постылой приятельницы и станцевать канкан на ее могилке. Происходящее буйство и в самом деле напоминало девичник — не какой-нибудь там традиционно древнерусский, при котором прощание с девичеством сопровождалось коллективными воплями незамужних дам и протяжными песнями траурного содержания. Словно наутро девице предстояло взойти не под венец, а на эшафот. Знали бы наши прабабки, что в далеком будущем женихов под этот самый венец не затащишь и под угрозой эшафота! То, что творилось в доме Миранды, походило на самый настоящий современный девичник — с песнями, плясками и скабрезными шуточками по поводу интимных достоинств жениха. Только разнузданных стриптизеров не хватало для полной картины!