За окном висела полная луна, сквозь раскрытые окна балкона долетал шум моря, не засыпающего даже ночью. Не спалось и мне. Несмотря на довольно насыщенный день и усталость, юноша Морфей не торопился включить меня в свои нежные объятия. Старуха-бессонница нашептывала мне новые думы и рисовала картины одна другой краше: а что, если, пока я здесь прохлаждаюсь, похитителям уже удалось прибрать к рукам остальные камни? Что, если уже завтра цунами смоет мой дворец и на его месте обоснуется Атлантида? Что, если я навсегда застряла в этом мире и больше никогда не увижу Ива, не вернусь домой? Что, если… Поток моих депрессивных мыслей был грубо прерван громкой возней на балконе — и до меня донесся приглушенный шепот.
— Что, если она разозлится и превратит нас в баранов?
— Дурак ты, Мегатуп! Это ж богиня любви — она не умеет превращать людей в животных, она только влюбляет их друг в друга.
— Это еще хуже! — ужаснулся тот. — Подумать только — влюбиться в тебя, Архилох! Уж лучше провести остаток жизни бараном!
— Сам ты баран! Больно ей надо влюблять тебя в меня! Уж скорее она внушит нам любовь к ней, чтобы мы отказались от своих планов и не стали ее похищать.
Похищение? Я затаила дыхание — так-так, похоже, сегодня удачный день. Только бы эти бараны не испугались и не передумали меня похищать! Главное — выбраться из дворца, а там уж я как-нибудь с ними справлюсь и сбегу на берег моря.
— Не хотелось бы… Хоть она, говорят, и красавица, но у меня же семья, дети, жена на сносях, тесть в сенате!
— Вот поэтому, дубина, прикуси язык и молись, что бы она не проснулась прежде, чем мы ее одурманим!
— Вот ведь оказались меж двух огней. Куда ни ткнись, а гнева богов не избежать. Вернешься с пустыми руками — навлечешь на себя гнев нашей лучезарной, похитишь эту — заработаешь себе другого сильного врага.
Интересная картина получается. Это кому ж из богинь я так насолила, что та даже похищение мое решилась организовать?
— Заткнись, Мегатуп! Лучше загляни — там она или нет, спит или бодрствует? У тебя зрение получше…
В окне мелькнула темная тень и исчезла.
— Там, — доложил Мегатуп. — Только она или нет, и спит ли — знать не могу.
— Дал же Зевс напарничка! — проворчал Архилох. — Интересно, кто еще может спать в покоях богини на ее кровати? А кабы она не спала, думаешь, мы бы с тобой еще об этом не узнали?
— Ты думаешь, она бы снизошла до того, чтобы с нами поздороваться?
— Ага, а потом бы сама залезла в мешок, позволила связать себе руки и одурманить эфирией. И как только Анфея согласилась выйти за тебя замуж?
— Я сказал ей, что буду посвящать ей стихи и читать их на площадке перед ее домом до тех пор, пока она не ответит «да», — признался Мегатуп.
— Тогда у нее просто не было иного выхода спасти свое честное имя, — согласился его напарник. — Готов? А то так до рассвета не управимся.
— Чему быть, тому не миновать. Пошли.
В раскрытых дверях балкона возникли силуэты двоих высоких мужчин, и я закрыла глаза, изображая спящую красавицу в глубокой коме. Осторожные шаги и громкое дыхание возвестили о том, что похитители совсем близко.
— Какая красивая, — раздался шепот Мегатупа.
— Дурак ты, Мегатуп! При такой жене заглядываться на других женщин!
— Она не женщина, она — богиня. Можно, я ее поцелую?
Я почувствовала горячее дыхание на своей щеке, но в ту же секунду благоразумный Архилох оттащил Мегатупа в сторону:
— Совсем с ума сошел!
— Ну хотя бы в щечку! Когда еще представится возможность поцеловать богиню?
— А если у тебя после этого губы отсохнут, как я буду перед Анфеей оправдываться, что за тобой не уследил?
— Я же для Анфеи и стараюсь! Разве не знаешь — кто поцелует богиню любви, у того мужская сила возрастет в несколько раз!
— Сказки это все!
— Тебе жалко, что ли? Для друга? Ну давай ее вместе поцелуем!
Трудно достоверно притворяться спящей, когда в двух шагах от тебя переговариваются Бивис и Батхед. Пытаясь скрыть смешок, так и рвущийся с губ, я тихонько кашлянула, призывая похитителей вспомнить о своих прямых обязанностях. Эффект превзошел все ожидания — раздался глухой стук об пол и топот шагов. Я приоткрыла один глаз и обнаружила, что один из мужчин быстрее лани несется к балкону.
Пытаясь скрыть смешок, так и рвущийся с губ, я тихонько кашлянула, призывая похитителей вспомнить о своих прямых обязанностях. Эффект превзошел все ожидания — раздался глухой стук об пол и топот шагов. Я приоткрыла один глаз и обнаружила, что один из мужчин быстрее лани несется к балкону. Интересно, где второй? Надеюсь, я не довела беднягу до инфаркта, иначе кто же меня похищать тогда будет? Первый меж тем уже перелез через перила и собирался сигануть вниз, когда обнаружил, что погони нет, напарник исчез, а богиня почивает как ни в чем не бывало. «Ну же, миленький, возвращайся! Я не кусаюсь. Если только не полезешь целоваться», — мысленно уговаривала его я, и тот внял моим мольбам, перелез обратно и, осторожно ступая, вернулся в комнату.
— Ты чего на коленях стоишь? — прошептал он, крадучись подходя к кровати. — Спину прихватило? Ай-яй-яй, в такой ответственный момент!
— Опасаюсь божественного гнева, — прокряхтел Архилох, поднимаясь с пола. — А ты куда сбежал, в отхожее место приспичило?