— Ощущаешь ли ты себя рабыней в душе? — спросил Кису.
— Да, да, господин!
— Подлинной, прирожденной рабыней? — продолжал допытываться он.
— Да, я подлинная и прирожденная рабыня!
Тарларионы перестали грести лапами, чтобы не спугнуть добычу лишней волной, и ждали, пока их поднесет поближе течением.
— Как тебя зовут? — спросил Кису.
— Как будет угодно господину, — всхлипнула девушка. Ответ вполне удовлетворил Кису.
— Ты молишь о том, чтобы я взял тебя в рабыни?
— Да, господин, да!
— Ну что ж, девочка, — сказал он, — я подумаю над твоей просьбой.
— Господин!…
Тарларионы мягко, почти незаметно перебирали лапами. Они казались неподвижными, как бревна, на самом же деле медленно окружали жертву полукольцом. Вот-вот последует внезапный мощный бросок, и тарларионы начнут рвать добычу на части.
— Господин! — завизжала Тенде, не помня себя от ужаса.
Кису перегнулся через корму и, схватив девушку за запястья, втащил ее в каноэ.
В тот же миг тарларионы, заметив движение жертвы, рванулись вперед, рассекая воду ударами хвоста. Двое из них ткнулись мордами в корму, третий издал оглушительный рев, четвертый, разинув пасть шириною в ярд, бросился на борт каноэ. Я отшвырнул его ударом весла.
В это мгновение другой тарларион обрушился на корму, и каноэ накренилось.
Кису попытался сбить его веслом, но чудовище перекусило весло надвое. Девушки завизжали и вцепились в лодку. Айари метнулся на нос каноэ, чтобы восстановить равновесие. Кису ударил тарлариона острым обломком весла, и тот соскользнул с кормы в воду. Каноэ покачнулось и чуть было не опрокинулось. Третий тарларион с размаху врезался мордой в борт. Раздался треск, но дерево выдержало. Зверь развернулся, готовясь ударить хвостом. Четвертый тарларион нырнул под днище…
— Греби! — заорал Кису. — Не пускай его под каноэ!
Я ударил веслом по воде в тот самый миг, когда монстр оказался под нашим хрупким суденышком. Каноэ скользнуло по его спине и выровнялось. Мы с Айари налегли на весла. Лодка рванулась вперед. Тарларионы с ревом бросились в погоню.
И тут я догадался швырнуть в пасть зверю горсть вяленой рыбы. Айари отложил весло, схватил корзинку с рыбой и тоже принялся кидать ее хищникам. Те с рычанием пожирали провиант аскари.
— Передай мне другое весло, — сказал я первой рабыне, которая лежала на дне, сжавшись в комок. — Быстрее!
— Да, господин, — прошептала она и передала весло своей онемевшей от ужаса подруге. Та вручила его мне и сразу отвела перепуганный взгляд. Она уже поняла, что вновь принадлежит мне.
Я отдал весло Кису, и мы быстро развернули каноэ на восток. Тенде со связанными руками лежала на дне между мной и Кису. Ее била крупная дрожь. Айари тем временем продолжал кормить тарларионов, швыряя куски рыбы все дальше и дальше от каноэ. В конце концов нам удалось оторваться от хищников.
Примерно через четверть ана Кису отложил весло, перевернул Тенде на спину и развязал ей руки. Она глядела на него снизу вверх.
— Кажется, я взял в рабство прирожденную рабыню? — произнес Кису.
— Да, господин.
Он бережно снял с нее одежду.
— Ты красива.
— Рабыня счастлива угождать господину, — пролепетала девушка.
— Жаль, что ты всего-навсего рабыня.
— Да, господин.
Я снял с шеи и лодыжки белокурой рабыни нитки ракушечных бус и разорвал надвое. Половинки бус я вернул на место, а оставшиеся половинки отдал Кису. Тот завязал их на горле и на левой щиколотке Тенде.
— Ты украсил меня, как рабыню, господин, — прошептала Тенде.
— Тебе это пристало, рабыня.
— Да, господин.
Затем Кису выбросил ее одежду за борт, за исключением шелковой полоски шириной в фут и длиной около пяти футов. Он аккуратно сложил и заткнул себе за пояс этот кусок ткани, чтобы при случае, если ему вздумается, обернуть им бедра рабыни.
— Перед тобой — твоя обнаженная рабыня, господин, — улыбнулась Тенде
— Я всегда желал тебя, Тенде, — сказал Кису. Девушка протянула к нему руки.
— Ты — рабыня, не правда ли, Тенде? — поднял бровь Кису.
— Да, господин, — шепнула она и опустила руки, умоляюще глядя на него. — Еще маленькой девочкой я мечтала быть твоей рабыней. Но я не думала, что у тебя хватит силы обратить меня в рабство.
— В Укунгу это было невозможно. Но здесь, — Кису наклонился над девушкой и крепко сжал ее плечи, — здесь возможно все.
— Здесь — настоящая жизнь, — прошептала она и зажмурилась. — Ты делаешь мне больно!
— Молчи, рабыня.
— Хорошо, господин
Кису пожирал ее глазами.
— Хорошо, господин
Кису пожирал ее глазами. Этот взгляд страшил девушку. Прежде, подумал я, она не подозревала, что мужчина может так хотеть ее. Она никогда не была рабыней.
— Я дам тебе имя Тенде, — сказал Кису.
— Да, господин, — потупилась она. Отныне она будет носить это имя, как рабский ошейник.
— Кому ты принадлежишь?
— Тебе, господин.
— Ты думаешь, легко быть моей рабыней?
— Нет, господин.
— Правильно. Ты в полной мере поймешь, что такое рабство.
— Я не хочу иной участи, — промолвила девушка, ища взгляда Кису, и я почуял жар, исходивший от нее. — Ты прямо сейчас объявишь меня своей рабыней?
— Объявляю тебя своей рабыней, Тенде, — сказал Кису.