— Скажи Кису, — не унимался я, — что ему следовало бы поучиться искусству править людьми у истинно великого властителя, Билы Хурумы.
Айари не замедлил выполнить мою просьбу. И тут Кису с яростным воплем замахнулся на меня лопатой. Я перехватил его руку и что было силы плашмя ударил его по лицу собственной лопатой. Такой удар свалил бы и кайлуака, но Кису, к моему изумлению, удержался на ногах. Я тут же двинул его черенком лопаты в солнечное сплетение, и Кису согнулся пополам. Он не упал, хотя защищаться уже не мог. Я конечно же не стал добивать его. По сути дела, я применил базовую технику при работе с копьем в близком бою.
Кису, вне сомнения, не уступал мне в силе, но он не был опытным воином. Немудрено, что аскари Билы Хурумы разгромили его войско.
Он поднял голову и уставился на меня с изумлением, не понимая, как такой, казалось бы, незначительный тычок мог лишить его сил.
Затем он пошатнулся и рухнул в болото.
Подоспевшие аскари с сердитыми выкриками принялись избивать нас обоих древками копий. Потом нас водворили на места, и цепочка выровнялась.
Через некоторое время Кису повернулся и что-то крикнул Айари. Тот обратился ко мне:
— Он хочет знать, почему ты не убил его.
— Я не собирался убивать его. Я просто хотел поговорить с ним.
Выслушав ответ, Кису снова что-то произнес.
— Он — мфалме Укунгу, — перевел Айари. — Он не может разговаривать с простолюдинами.
— Ну и ладно, — сказал я.
— Копай! — прикрикнул аскари. Мы снова принялись за работу.
21. ЧТО Я УВИДЕЛ ОДНАЖДЫ НОЧЬЮ В БОЛОТЕ, ПРИКОВАННЫЙ ЦЕПЯМИ К КЛЕТКЕ
— Проснись! — расталкивал меня Айари. Я открыл глаза и приподнялся.
— Там что-то приближается.
— Рейдеры?
— Вряд ли.
Мне удалось сесть на корточки; железный ошейник больно врезался в шею. Ночами цепочку каторжников запирали в клетке на плоту.
— Ничего не вижу, — сказал я, вглядываясь во тьму.
— Мелькнул потайной фонарь, — прошептал Айари.
— Кто-то хочет остаться незамеченным.
Разумеется, у рейдеров не было потайных фонарей.
Внезапно в решетку ткнулось рыло тарлариона, устроившегося на краю плота. Я отпрянул. Зверь зарычал и с глухим всплеском нырнул в темную воду.
— Слушай! — прошептал Айари.
— Теперь слышу. Весла. Стараются грести тихо.
— Сколько лодок?
— Не меньше двух, — сказал я, — и движутся одна за другой.
— Значит, это не аскари.
— Верно.
Аскари использовали не весла, а гребки и плавали в каноэ. Более того, ночью они всегда гребли в унисон, подстраиваясь под ритм первого каноэ, чтобы трудней было определить число лодок.
— Как, по-твоему, выглядят эти лодки? — спросил Айари.
— Легкие, с небольшой осадкой.
— Должно быть, длинные, если судить по числу весел, — предположил он. — Наверное, легкие галеры.
— Не может быть. Я знаю, какая осадка у галеры. Эти чересчур легки. Тем более что ни одна галера, даже с самой малой осадкой, не пройдет через болото.
— Тогда что это? И откуда они взялись?
— Означать это может только одно, — сказал я, — но то, что они появились здесь сейчас, среди ночи, — это безумие.
Раздался всплеск и глухой удар. Тарларион — возможно, тот самый, что тыкался мордой в прутья нашей клетки, — натолкнулся в темноте на одну из лодок.
Послышался гневный возглас, на миг вспыхнул потайной фонарь, и в его свете мы успели заметить двух человек на носу низкого, средней ширины судна, похожего на баржу.
Я замер и что было сил стиснул прутья клетки.
Потайной фонарь погас, и суда прошли мимо. Их оказалось три. Рукоятки весел и уключины были обернуты мехом, чтобы избежать скрипа; к тому же гребцы старались не вынимать весел из воды, так что лодки шли почти бесшумно.
— Что случилось? — спросил Айари.
— Ничего, — сквозь зубы процедил я.
В тот единственный миг, когда вспыхнул фонарь, я успел разглядеть лица. На носу лодки стояли еще двое. И один из них был мне знаком — Шаба, географ.
В бессильной ярости я принялся трясти клетку, затем опомнился и утих.
— Что с тобой? — еще раз спросил Айари.
— Ничего.
22. Я ПРОДОЛЖАЮ РЫТЬ КАНАЛ
Я с остервенением орудовал лопатой, сгружая ил на плот.
Как ни странно, с запада не доносился барабанный бой. Никто не преследовал Шабу…
Я не сомневался, что именно он украдкой проскользнул мимо нас этой ночью. Это были те самые корабли, которые строили в Ианде и переправляли в Шенди, а затем по Ниоке — в озеро Ушинди. Била Хурума создал этот флот в поддержку изысканий Шабы, для экспедиций в глубь страны по реке Уа; но нынешней ночью из ста кораблей мимо нас прошли только три. Шаба явно хотел остаться незамеченным. Каноэ аскари не сопровождали его, и в лодках, насколько я заметил, тоже не было ни одного аскари. Я подозревал, что Шаба взял с собой только близких друзей — географов и писцов, тех, кто ходил с ним в экспедиции на Ушинди и Нгао, тех, кому доверял и на кого мог рассчитывать в самых отчаянных ситуациях.
Я копал и копал, отмахиваясь от мошкары.
Теперь я все понял. Шаба сбежал. Он ушел на восток. Разумеется, вместе с кольцом. Пока я рою этот проклятый канал, Шаба уходит все дальше — с каждым взмахом моей лопаты, с каждым укусом мошки…
Я сбросил на плот еще одну лопату ила.
— Отсюда не убежишь, — сказал Айари. — Даже не думай.