— Да, господин, — рыдая произнесла темноволосая.
Я вспомнил, что эти слова она тоже говорила, обращаясь к белокурой дикарке.
Эвелина тихо плакала, стоя на коленях перед Мсалити. Он повернулся к аскари и протянул одному из них ключ от ее ошейника.
— Несколько дней назад тебя продали Пембе. Сегодня тебя доставят в его таверну.
— Хорошо, господин, — едва слышно произнесла девушка.
— А ты ему, похоже, понравилась. Он всерьез считает, что из тебя может получиться рабыня. Не знаю, не знаю. Но на твоем месте я постарался бы его не разочаровывать. Пембе очень нетерпеливый человек. Он уже отрубил много рук и ног у непослушных и бестолковых рабынь.
— Да, господин, — прошептала девушка, побледнев от ужаса.
Аскари рывком подняли ее на ноги и поволокли к выходу.
— Господин! — взмолилась она. — Могу ли я к тебе обратиться?
— Говори, — снисходительно кивнул Мсалити.
— Скажи, есть ли у меня имя?
— Нет. Его даст тебе Пембе. Если захочет.
— Господин?
— Что еще?
— Скажи, сколько ты за меня получил?
— Просыпается тщеславие рабыни? — усмехнулся он. — Что ж, может быть, из тебя и выйдет толк. Она жалобно смотрела на него.
— Я получил за тебя четыре медных тарска, — произнес Мсалити.
— Так мало? — вырвалось у девушки.
— С моей точки зрения, это гораздо больше, чем ты стоишь. — Он махнул аскари, и они рывком вывели девушку из комнаты. В прихожей один из них подобрал кусочек желтого невольничьего шелка, в котором девушка прислуживала в таверне, и привязал его к ее ошейнику. В дверях она на мгновение задержалась, пытаясь поймать мой взгляд, но один из аскари толкнул ее в спину, и она вылетела на улицу.
Я поднялся из-за стола.
— Увидимся завтра вечером, как и договаривались, — сказал я.
— Принеси фальшивое кольцо и бумаги, — напомнил Шаба.
— А ты не забудь принести настоящее, — сказал я.
— Кольцо будет при мне, — пообещал Шаба. В последнем я нисколько не сомневался.
Мсалити тоже готовился к уходу. Он на моих глазах превращался в нищего по имени Кунгуни — уже успел засунуть под одежду тряпичный горб и теперь прилаживал перед зеркалом на щеку шрам.
— Что вы будете делать с этой рабыней? — спросил я, показывая на стоящую на коленях блондинку.
— Теперь она нам не нужна, — ответил он.
— Сколько ты отдал за нее Учафу? — спросил я.
— Пять серебряных тарсков, — вздохнул Мсалити.
— Я дам тебе шесть.
— Она очень горячая, — прищелкнул языком Мсалити.
— Ты уже подвергал ее испытанию изнасилованием?
— Нет, только прикосновением рук господина.
— Это надежный тест, — сказал я.
— Я согласен взять за нее шесть серебряных тарсков, если ты, конечно, не шутишь, — произнес Мсалити.
Я дал ему шесть серебряных тарсков, и девушка стала моей. Вообще-то они могли отдать ее мне и даром. Видно, Мсалити очень хотелось вернуть свои деньги. Я его понимаю. Это слишком суровый и деловой человек, чтобы разбрасываться такими суммами. Мое предложение его явно обрадовало. Он понимал, что так дорого он ее все равно не продаст.
В очередной раз превратившись в нищего, Мсалити снял с девушки кандалы, ошейник и веревку, которой она была привязана к кольцу в стене. Потом толкнул ее в мою сторону.
Глаза девушки были по-прежнему завязаны, и она растерянно вытянула перед собой руки.
— Теперь я твой хозяин, — сказал я.
— Хорошо, господин, — ответила девушка и попыталась снять повязку.
— Не надо! — строго сказал я.
— Хорошо, господин. — Она опустила голову, но я видел, что губы ее дрожали.
— Повязку можешь оставить себе, — улыбнулся Мсалити. — Сними ее, когда уйдете подальше отсюда.
— Запомни, — сказал я, обращаясь к рабыне, — ты не имеешь права прикасаться к повязке без моего разрешения.
— Да, господин, — ответила она уже спокойнее.
— До завтра, — кивнул мне Мсалити.
— До завтра, — ответил я. Он ушел.
— Вот мы и остались одни, — сказал я Шабе. Девушка в счет не шла. Она была обыкновенной рабыней.
— Да, — сказал Шаба, поднимаясь из-за стола. Я оценил дистанцию.
— Кто ты на самом деле? — спросил он.
— Полагаю, — сказал я, — кольцо и сейчас при тебе. Ты бы не стал оставлять его без присмотра.
— Ты проницательный человек, — усмехнулся Шаба и поднял левую руку. На указательном пальце красовалось кольцо из клыка. Ногтем большого пальца он нажал на потайную пружинку, и крышка сдвинулась в сторону.
— Канда? — спросил я.
— Да.
— Чтобы от нее была польза, ты должен меня ударить этим кольцом, — заметил я.
— Достаточно будет одной царапины.
— Время от времени люди идут на риск, — сказал я.
— Мне приходится делать это слишком часто, — откликнулся он, сунул руку в карман и в следующее мгновение замерцал и исчез из виду.
— Завтра, — сказал я, — я принесу фальшивое кольцо и бумаги.
— Отлично. Думаю, теперь мы хорошо понимаем друг друга.
— Да.
— Приятно иметь дело с честными людьми, — произнес он.
— Я испытываю по отношению к тебе такие же чувства, — сказал я.
Затем взял рабыню за руку и вышел из дома.
13. Я ВОЗВРАЩАЮСЬ В «ЗОЛОТОЙ КАЙЛУАК»
— Да ты не бойся, — сказал я Пембе. — Это было временное расстройство здоровья. Руки его тряслись.
— Ну, посмотри на меня. Видишь, никакой чумы нет.
— Кожа у тебя действительно чистая, — удивленно произнес хозяин таверны. — И глаза тоже.