— Нет, я имею в виду первый раз.
— В первый раз я просто приказал, чтобы ты пришла на мое одеяло.
— Никогда этого не забуду! — воскликнула рабыня, зардевшись от счастья. — Ты действительно приказал мне прийти на твое одеяло!
Иногда делают по-другому. Когда хозяин приводит девушку в пустой и необжитой дом, он приказывает ей войти первой, развести огонь, подогреть вино, расстелить меха и забраться под них голой.
В таких случаях девушка заходит в дом не связанная.
— Очень трудно передать чувство, которое испытывает девушка в такие минуты, — задумчиво произнесла Саси.
— Почему трудно? — усмехнулся я. — Это чувства рабыни.
— Да, наверное. Просто мужчине никогда не понять, как дорог женщине ее ошейник. Ему никогда не понять всей глубины чувств и эмоций, которые испытывает стоящая перед ним на коленях женщина.
— Не сомневаюсь, что и свободные женщины способны испытывать эмоции, — сказал я.
— Я была свободной, — ответила Саси. — Но я даже понятия не имела, что значит это чувство. В этом просто не было необходимости. Все изменилось в тот момент, когда я стала рабыней. Теперь мне приходится прислушиваться к состоянию других людей. Никогда раньше я не была такой восприимчивой. Кроме того, теперь я не могу поступать по-своему. Мне приходится следовать воле мужчины. Мне отдают приказы, которые я обязана беспрекословно исполнять. Это затрагивает самую мою суть, господин.
— Естественно. Ты же рабыня.
— Да, — сказала она. — Рабыня и женщина.
— Это одно и то же.
— Мужчина, который первым разобрался в женской сути, подошел к ней с кнутом, — со счастливой улыбкой произнесла Саси.
— Сними-ка с меня сандалии, — велел я.
— Никогда раньше я не чувствовала себя такой зависимой, беспомощной и такой полной жизни, — проговорила она, опускаясь возле моих ног. — Теперь я должна ползти к тебе по первому твоему требованию, развязывать тебе шнурки, делать все, что ты захочешь. Я такая счастливая!
— Не отвлекайся, — строго сказал я.
— Да, господин. — Саси сняла сандалии, поцеловала их и преданно посмотрела мне в глаза.
— Сегодня, прежде чем мы выйдем из этой комнаты, я проколю тебе уши.
— Спасибо, господин! — воскликнула девушка.
— Значит, ты навсегда останешься рабыней.
— Да, господин.
— Это повысит твою цену.
— Да, господин, — улыбнулась девушка.
— И еще, — добавил я, глядя на спящую блондинку. — Ее уши я тоже проколю.
Она была агентом кюров. Из практических соображений надо было сделать так, чтобы она всегда оставалась рабыней.
Я подошел к спящей девушке и сдернул с нее одеяло. Дикарка заворочалась, почувствовав утреннюю прохладу.
— Нет, — пробормотала она по-английски, — еще рано. Я еще не хочу вставать.
Она вытянула руку, пытаясь найти одеяло Я взял ее за руку и рывком посадил на солому.
— О! — воскликнула девушка, возвращаясь к реальности. Испуганно пошарив вокруг себя, она поняла, что сидит на куче соломы, брошенной на деревянный пол.
— Кто здесь?
Я молчал.
— Это мой господин?
— Да.
— Кто мой господин?
— Твой господин — это я.
— Но кто ты? — отчаянно выкрикнула она.
— Я — твой господин.
Она застонала и покачала головой. Верхнюю часть ее лица по-прежнему закрывала плотная повязка.
— Почему ты не даешь мне себя увидеть? Я молчал.
— Что ты собираешься со мной сделать? На этот вопрос я тоже не ответил.
— Чего ты от меня хочешь? — расплакалась она. — Пожалуйста, не надо! Я еще девушка! — Губы ее дрожали. — Не надо! Нет! Пожалуйста! Не отнимай мою девственность так! Я же ничего не вижу! Я даже тебя не вижу! Слышишь? Я не вижу тебя! — Потом она беспомощно зарыдала.
— Я твой господин, рабыня, — сказал я.
— Да, господин.
Я не давал ей пошевелиться.
— Как это сладостно и неповторимо, — пробормотала она. — Я чувствую себя такой беспомощной. Без твоего разрешения я не могу даже пошевелиться.
Я молчал.
— Господин подарит своей рабыне поцелуй? — спросила она.
Я прикоснулся губами к ее губам, и она выгнулась мне навстречу. Потом бессильно уронила голову на солому.
— Спасибо тебе, господин!
— Первый раз тебе, наверное, было больно? — спросил я
— Нет. Совсем нет.
— Тебе понравилось? — спросил я.
— Да. Только…
— Что?
— Теперь мне хочется тебе отвечать. Можно я буду двигаться, господин?
— Можно, — улыбнулся я.
— О! — нежно простонала она. — Никогда раньше мужчина не стискивал меня в объятиях. Я даже не подозревала, как это сладостно. Я чувствую себя такой беззащитной! Это очень меня возбуждает. О, как это меня возбуждает!
Она задрожала и прижалась ко мне, осыпая мое лицо поцелуями. Потом, задыхаясь от наслаждения, замотала головой из стороны в сторону.
Неожиданно девушка стиснула мои руки.
— Господин?
— Да?
— Мы здесь одни?
— Нет.
— О! — в ужасе воскликнула она. — Не может быть! Кто здесь еще?
— Еще одна женщина.
— Нет! Нет! — заплакала она.
— Не бойся, — успокоил ее я. — Это всего лишь рабыня.
— Скотина! — крикнула вдруг она. — Каким унижениям ты меня подвергаешь! Ты можешь изнасиловать меня, как рабыню, но ты больше не увидишь моих ласк!
Я потрясеннo посмотрел на Саси. Она растерянно пожала плечами.
Лежащая подо мной девушка уперлась руками в мою грудь, отвернула голову в сторону и произнесла: