Я с трудом поднял с земли пангу и бросился вслед за кюрами. Кису и Била Хурума преградили мне путь.
— Нет! — выкрикнул Кису.
— Не смей! — воскликнул Била Хурума.
— Это безумие, Тэрл! — крикнул Айари. Тургус тоже подбежал ко мне. Он и Кису схватили меня за плечи.
— Отпустите! — вырывался я.
— Сейчас ты ничего не сможешь сделать, — увещевал меня Кису.
— Но они разрушат мост! — выкрикнул я. — Мы не выйдем отсюда!
— Сегодня — полнолуние, — сказал Айари. — Мы можем спокойно перейти ров, и никто нас не тронет. Завтра они вернутся в озеро.
Кюры тем временем отступали. Невероятно, но их командиру удавалось поддерживать железную дисциплину среди этих тварей. Некоторые кюры волокли за собой тела убитых аскари.
Била Хурума поспешил к Шабе.
Отбросив Тургуса и Кису, я бросился к выходу и, взбежав по лестнице, успел увидеть, как кюры отвязали с нашей стороны плавучий мост. Теперь между нами пролегал широкий ров, в котором неистовствовали голубые свиньи.
Я смотрел вслед кюрам. Рядом со мной стояли Кису, Тургус и Айари.
— Кольцо у меня! — кричал Мсалити с противоположного берега рва.
Командир кюров выхватил у него цепь с кольцом и надел себе на шею.
Командир кюров выхватил у него цепь с кольцом и надел себе на шею.
— Я победил! — не унимался Мсалити.
Командир что-то приказал одному из кюров. Тот схватил Мсалити, высоко поднял его над головой и швырнул в ров.
Вода вокруг Мсалити тут же вспенилась и порозовела от крови. Он с воем пробирался сквозь стаю прожорливых хищников. Я выхватил у Кису копье и протянул его Мсалити. Теряя сознание, Мсалити вцепился в древко, и мы вытащили его из воды. За считанные мгновения он лишился обеих ног до колен. Мы сбили прицепившихся к его телу рыб и стали перевязывать страшные раны обрывками одежды, пытаясь унять кровотечение.
Кюры на другом берегу рва выстроились в колонну и двинулись прочь.
При помощи самодельных жгутов мы кое-как остановили кровь.
— Шаба мертв, — произнес подошедший Била Хурума. Мсалити протянул к нему руку:
— Мой убар!
Била Хурума посмотрел на него отсутствующим взглядом и повернулся к аскари:
— Бросьте его рыбам!
— Мой убар! — в ужасе возопил Мсалити.
В следующий миг он скрылся под водой. Стая жадных хищников набросилась на него — и все было кончено.
Внезапно неизвестно откуда появилась Дженис и бросилась мне на шею, захлебываясь в рыданиях. На шее у нее была петля, на лодыжках и запястьях виднелись следы от пут. Во время боя кюры схватили всех рабынь, связали караваном, бросили на землю, спутали им руки и ноги кожаными ремнями и оставили дожидаться страшной участи. После отступления кюров девушек освободили аскари.
— О господин! — Дженис, всхлипывая, прижалась ко мне. — Мы живы, господин, живы!
Я не отводил взгляда от рва. Горечь поражения охватила меня. Все потеряно. Я проиграл…
Колонна кюров скрылась в руинах.
Я обнял Дженис и прижал ее голову к груди:
— Не плачь, милая рабыня!
Но и мне самому слезы застилали глаза.
54. МЫ СОБИРАЕМСЯ ПОКИНУТЬ ДРЕВНИЙ ГОРОД
— Я просмотрел карты и записи Шабы, — сказал я Биле Хуруме.
— Они все уцелели?
— Да.
Мы стояли на площадке, к которой вела лестница от огромной мраморной пристани на западном берегу древнего города — той самой пристани, куда мы причалили несколько дней назад, переплыв озеро. За нашими спинами лежали руины громадного здания с полуразрушенными колоннами и величественными изваяниями. Суровые взгляды каменных воинов были устремлены на запад. Далеко внизу, у причала, виднелись суда Билы Хурумы, галера Шабы и наше старое верное каноэ.
Мы смотрели вниз, на спокойные воды бескрайнего озера.
Здесь, на этой же площадке, мы развели огромный погребальный костер. Била Хурума развеял по воздуху прах Шабы. Ветер подхватил его, закружил над городом и понес дальше, к джунглям. От великого географа осталась горсточка белого пепла, легкого и сухого, мимолетного и вечного. А сам он стал легендой и частью истории.
— Это озеро, исток Уа, — сказал я, — он обозначил на карте как «Озеро Билы Хурумы».
— Зачеркни, — сказал убар, — и исправь на «Озеро Шабы».
— Так и сделаю.
Суда готовились к отплытию. Из войска Билы Хурумы осталось в живых меньше сотни аскари. Людей Шабы уцелело всего семнадцать.
— Я очень одинок, — сказал Била Хурума.
— Я очень одинок, — сказал Била Хурума. — Шаба был моим другом.
— Но ты же погнался за ним! Ты хотел ограбить его и убить.
Била Хурума изумленно обернулся ко мне:
— Нет, все наоборот! Я хотел защитить его! Мы ведь были друзьями. И у нас был план: снарядить экспедицию из сотни галер и пяти тысяч человек. Однако Шаба бежал, взяв всего три галеры и двести сторонников. Я хотел помочь ему судами и людьми.
— Но ведь сначала, когда вы строили планы, ты не собирался отправляться с ним в экспедицию.
— Разумеется, — ответил Била Хурума. — Я же убар.
— Тогда почему ты все-таки последовал за ним?
— Я знал, что не всякий сможет пройти этот путь до конца. Только Шаба и я.
— Но ты же убар!
— И его друг. Для убара нет ничего дороже друзей. У нас их слишком мало.
— Шаба сказал, что он причинил тебе зло. Била Хурума печально улыбнулся:
— Он сожалел о том, что вынудил меня пуститься за ним в погоню. Но при этом он, возможно, спас мне жизнь. Один раз меня уже пытались убить. Шаба надеялся, что, покинув дворец, я избегу угрозы очередного покушения.