— А как еще показать, что ты пришел с миром?
— Любопытно… — протянул я.
Лично я предпочел бы заходить слева. Что, если тебя встречают вовсе не с миром? Я воин и хорошо знаю, что одна восьмая ина — ровно столько времени требуется, чтобы повернуться к противнику другим боком, — может стоить жизни.
— Если в этих краях живут люди и если их обычаи схожи с обычаями Нгао и Укунгу, мы должны показать им, что пришли с добрыми намерениями. Это убавит нам забот.
— Звучит здраво.
Мы повернули каноэ направо, и через половину ана остров уже был по левую руку от нас. В длину он достигал нескольких пасангов.
— А я думаю, в этих местах никто не живет, — сказал Айари. — Мы зашли слишком далеко на восток.
— Может, ты и прав, — пожал плечами Кису. И в этот миг до нас донесся, барабанный бой.
— Ты понимаешь язык барабанов? — спросил я у Айари. Он покачал головой.
— А ты, Кису?
— Нет. Но и так ясно, что они извещают о нашем появлении.
27. ДЕРЕВНЯ РЫБАКОВ. РАБЫНЯ МОЛИТ О ПРИКОСНОВЕНИИ. АЙАРИ ДОБЫВАЕТ СВЕДЕНИЯ
Люди метались по пристани и кричали что-то невразумительное. От берега далеко в воду уходил двойной ряд обструганных бревен с множеством перекладин, скрепленных лианами. С перекладин на веревках свисали длинные плетеные корзины конической формы, служившие рыбацкими сетями.
— Прочь! Прочь! — завопил один из них, сначала на ушинди, а затем на укунгу. На причале были только мужчины и мальчишки, все кричали и отчаянно жестикулировали. Сквозь лес на берегу проглядывали хижины. На крышах из пальмовых листьев рядами вялилась на солнце рыба. Из деревни к берегу начали сбегаться женщины, подгоняемые любопытством.
— Прочь! — снова заорал тот тип на ушинди, потом на укунгу.
— Мы — друзья! — на ушинди выкрикнул Айари.
— Уходите! — повторил парень на ушинди. Видимо, это был местный полиглот. Остальные — семеро мужчин и столько же ребятишек — двинулись к краю причала, умело балансируя на тонких бревнах, с явным намерением обратить нас в бегство.
— Хотел бы я знать, — проговорил я, — был ли здесь Шаба и как давно.
Несколько человек принялись размахивать ножами.
— Не слишком-то они дружелюбны, — заметил Айари
— Плохо, — сказал Кису. — Нам не помешало бы запастись едой, мачете и прочим товаром.
— И на что ты намерен все это купить? — спросил я.
— У тебя есть золотая цепь — подарок Билы Хурумы. Я коснулся ожерелья:
— И то верно.
Я снял цепь и потряс ею перед туземцами. Но те по-нрежнему были полны решимости гнать нас прочь.
— Бесполезно, — огорченно проговорил Айари.
Даже дети угрожающе кричали на нас, подражая взрослым, хотя по существу им до нас не было дела — просто они нашли себе замечательное занятие. Словом, первое поселение, оказавшееся на нашем пути через ан после того, кaк мы миновали первый остров, встретило нас весьма негостеприимно.
— Поплыли отсюда, — сказал Кису.
Я услышал пронзительный вопль и, рывком обернувшись, успел заметить, как мальчик лет восьми рухнул с мостков в воду. Течение немедленно подхватило его и стремительно понесло.
Течение немедленно подхватило его и стремительно понесло. Не думая ни секунды, я бросился в воду. Вынырнув, я услышал, как Кису велит разворачивать лодку. Я плыл так быстро, что давно уже должен был догнать мальчика, но его нигде не было видно. Через несколько мгновений каноэ оказалось рядом со мной.
— Где он? — крикнул я Айари. — Ты его видишь?
— С ним все в порядке, — ответил тот. — Залезай.
— Так где же он? — спросил я, забираясь в каноэ.
— Да вон, — ответил Кису.
Я оглянулся и, к своему изумлению, увидел, что мальчишка, ухмыляясь от уха до уха, карабкается на мостки.
— Зря ты испугался, — сказал Айари. — Он плавает как рыба.
Только тут до меня дошло, что никто из местных не бросился спасать ребенка. Но ведь он же кричал! И мне действительно показалось, что его относит течением…
Один из людей на причале дружелюбно махнул нам рукой и спрятал в ножны зазубренный клинок — рыбацкий нож. Мы поплыли к мосткам. Мужчина тем временем подал сорванцу руку, помогая выбраться наверх. Я обратил внимание на то, как взрослые и дети уверенно и ловко передвигаются по гладким, скользким бревнам. У этого ребенка было не больше шансов упасть с мостков, чем у земного мальчишки — споткнуться на ровном месте.
Малец ухмылялся, глядя на нас; его приятели тоже потешались вовсю. Мужчина — должно быть, отец — погладил его по голове и похвалил. Ну что же, маленький негодяй отлично выполнил свою роль.
— Причаливайте, — сказал на ушинди тот самый грамотей, что раньше обращался к нам на двух языках. — Вы хотели спасти мальчика. Значит, вы — наши друзья. Добро пожаловать в деревню.
— Это был розыгрыш, — сказал Кису.
— Понятно, — проворчал я.
— И какой ловкий розыгрыш, — добавил Айари
— Я не люблю, когда меня разыгрывают, — нахмурился Кису.
— Наверное, на реке лишняя осторожность не помешает, — предположил я.
— Наверное, — буркнул Кису.
Мы причалили каноэ к мосткам и выбрались на берег.
Девушкам мы связали руки за спиной и усадили их в грязь. От запястий рабынь веревки тянулись к низкому, утопленному в землю рабскому шесту.
Жители деревни устроили нас на ночлег в крытой пальмовыми листьями плетеной хижине. В глиняной чаше тускло горея огонь.