— Ее обратили в рабство, — улыбнувшись от приятных воспоминаний, сказал я.
— Жаль, — произнес он.
— Почему? Каждой женщине полезно рабство.
— Я не верю Шабе.
— Думаю, он нам тоже не доверяет, — сказал я. — По крайней мере, мы с тобой доверяем друг другу.
Мсалити постучал пальцами по низкому столику.
— Ты уверен, что мы здесь одни? — спросил я.
— Конечно, — ответил он. — Сюда никто не заходил. До моего прихода вход охраняли аскари.
— Похоже, они не посчитали нужным заменить груши, которые я сбил с ниток, когда забирался на крышу, — заметил я.
— Не может такого быть, — покачал головой Мсалити. — Они бы обязательно их заменили.
— В таком случае, — сказал я, — мы с тобой здесь не одни. Мсалити посмотрел вверх. Тоненькие нити с грушами на концах слегка покачивались.
— И решетка сдвинута, — произнес я.
Мсалити вскочил на ноги и попятился. У противоположного конца стола, на своем обычном месте, сидел Шаба. За мгновение перед его появлением комната замерцала, словно лучи света попали в стремительный вихрь.
— Не думал, что ты опоздаешь, — сказал я. — Ты производишь впечатление очень точного человека.
— Ты сам пришел позже, — ответил он.
— Да. Меня задержали.
— Она была хорошенькая? — спросил Шаба.
— Очень, — улыбнулся я.
— Если я правильно понял, — промолвил Шаба, — ты принес с собой фальшивое кольцо и бумаги?
— Да. — Я положил бумаги на стол.
— Где кольцо? — спросил Мсалити.
— У меня.
Шаба внимательно просмотрел бумаги. Он явно не спешил.
— Похоже, документы в порядке.
— Можно я взгляну? — не выдержал Мсалити.
— Взгляни, — усмехнулся Шаба и пододвинул ему бумаги. — Похоже, ты не очень доверяешь нашему широкоплечему курьеру.
— Я стараюсь вообще никому не верить, — огрызнулся Мсалити.
— Похоже, ты не очень доверяешь нашему широкоплечему курьеру.
— Я стараюсь вообще никому не верить, — огрызнулся Мсалити.
Просмотрев документы, он вернул их Шабе.
— Я знаю подписи и печати. Бумаги можно передать в банки.
— По ним вам выдадут двадцать тысяч золотых тарсков, — сказал я.
— Получите деньги, прежде чем переправите фальшивое кольцо в Сардар, — проворчал Мсалити. — В наших интересах вести дела честно.
— Что, если я не передам фальшивое кольцо в Сардар? — спросил Шаба.
— На твоем месте я бы это сделал, — заметил Мсалити.
— Понятно, — кивнул Шаба.
— Звери весьма суровы с теми, кто их предает.
— Знаю, — поморщился Шаба.
— Завтра утром, когда откроются банки, — сказал я, — вы сможете получить наличные и обменять эти бумаги на другие векселя.
— Нищий Кунгуни не вхож в здания на Монетной улице Шенди, — заметил Мсалити.
— Тогда войди в них как Мсалити, — посоветовал я.
— Не говори глупостей, — рассмеялся Мсалити.
Я не понял, что он нашел смешного в моих словах.
— Я бы хотел покончить с делами сегодня, — сказал Шаба. — Если окажется, что бумаги ненастоящие, я не стану отвозить кольцо в Сардар.
— Не забывай, — сказал Мсалити, — что кнопку на фальшивом кольце можно нажать только в Сардаре.
Волосы на моей голове зашевелились. До меня вдруг дошло, что то, чего я так боялся, может оказаться правдой. Фальшивое кольцо таит в себе огромную опасность.
Шаба положил бумаги в карман тоги, затем снял с шеи тоненькую золотую цепочку. До этого момента она была спрятана в складках одежды. На цепочке висело кольцо.
Сердце мое заколотилось.
Шаба протянул руку:
— Могу я взять фальшивое кольцо?
— Не думаю, что есть необходимость везти его в Сардар, — сказал я. — Задержка вызвала подозрение.
Последнее было правдой. По сугубо личным причинам я не хотел, чтобы кольцо доставлял Шаба. Я знал, какой он сделал вклад в освоение Гора. Я знал, что это мужественный, волевой и очень умный человек. Он был предателем, но обладал неповторимым, особым обаянием. Я бы не хотел, чтобы Царствующие Жрецы или состоящие у них на службе люди расправились с географом. Допускаю, что при этом они проявили бы не меньшую изобретательность, чем кюры. Может, действительно будет лучше, если я сам убью его? По крайней мере, я сделаю это быстро и милосердно.
— Пожалуйста, дай кольцо, — произнес Шаба.
— Дай ему кольцо, — сказал Мсалити. Я протянул Шабе фальшивое кольцо, и он надел его на цепь.
— Разве с потолка не свисали одиннадцать нитей? — спросил он.
Мсалити мгновенно оглянулся.
— Не знаю. Их что, стало больше?
— Их двенадцать, — сказал я, не сводя глаз с Шабы.
— Значит, их число не изменилось, — сказал Шаба.
— Конечно, — сказал я, пристально глядя ему в глаза.
— Должен сказать, — прищурился Шаба, — у тебя наблюдательность писца… или воина.
Он снял с другого конца цепочки кольцо и протянул его мне.
Географы и картографы, разумеется, относятся к касте писцов.
Я видел, как он развернул цепь. В моей руке лежало кольцо, которое висело на ней с самого начала.
Шаба повесил цепь на шею. Теперь на ней висело фальшивое кольцо. Он поднялся. Мсалити и я тоже встали
— Я уезжаю из Шенди сегодня, — сказал Шаба.
— Я тоже, — проворчал Мсалити. — Я и так слишком долго здесь задержался.
— Не в твоих интересах, чтобы тебя долго искали, — усмехнулся Шаба.
— Знаю, — кивнул Мсалити.
— Желаю вам удачи, коллеги по предательству, — сказал Шаба.