— Клейма нет, — пожал плечами стражник.
Одетая в лохмотья самки урта беглянка стояла перед трибуналом претора. Стражники уже успели накинуть ей на горло свои ремни.
— Это твоя рабыня? — спросил претор Улафи из Шенди.
— Да, — кивнул капитан.
— Как ты можешь доказать, что она рабыня? — спросил претор. — Ни по телу, ни по манере двигаться этого не видно. Для рабыни она слишком закрепощена и холодна.
— Раньше она была свободной, — пояснил Улафи. — Пока Беджар не захватил «Цветок Телнуса». Она еще не привыкла к новому положению.
— А где Беджар? — спросил претор.
— Его здесь нет, — ответил Улафи. — Вчера он покинул Порт-Кар, чтобы в очередной раз попытать счастья в сияющих просторах Тассы.
— По телосложению она вполне подходит для рабыни, — заметил стражник, закончив измерять объемы стоящей на небольшом помосте девушки.
Претор кивнул. Немаловажное обстоятельство. Стражник измерил рост, объем лодыжек, горла, бедер и ширину запястий. После этого девушку взвесили.
Претор пристально посмотрел на блондинку и отчетливо произнес:
— Каджейра?
Она отчаянно замотала головой. По крайней мере, хоть что-то она понимает. И не хочет, чтобы ее считали рабыней.
Претор незаметно кивнул одному из стражников. Тот подошел к ней сзади и громко и резко крикнул:
— Поводок!
От испуга девушка едва не подпрыгнула. Между тем руки ее даже не дернулись, хотя любая рабыня непроизвольно свела бы их за спиной.
— Налу! — крикнул стражник. После этой команды рабыня должна непременно опуститься на колени.
— У меня есть бумаги, удостоверяющие, что она рабыня, — произнес Улафи и протянул документы претору. — Она не реагирует на команды потому, что ее никто этому не учил.
Претор взял бумаги. В Аре у рабынь часто снимают отпечатки пальцев. Они хранятся вместе с остальными документами.
— Кто-нибудь может подтвердить, что это рабыня Улафи? — спросил претор.
Я промолчал. Иначе мне бы пришлось признать, что я присутствовал на аукционе. Мне бы не хотелось, чтобы об этом сейчас узнали.
Четыре самки урта, с которыми блондинка вылавливала мусор из канала, напряженно следили за происходящим.
Четыре самки урта, с которыми блондинка вылавливала мусор из канала, напряженно следили за происходящим.
— Странно, что ее не заклеймили, — проворчал претор. — K тому же на ней должен быть ошейник.
— Ошейник у меня есть, — отозвался Улафи. — Вот, стальной, с эмблемой Шенди. Кандалы и ятаган. Кстати, я хочу отплыть с приливом. Через полчаса.
— Придется подождать, — проворчал претор.
— Надеюсь, — нервно произнес Улафи, — вы догадались послать за Вартом? Он может подтвердить мои слова.
— За Вартом послали, — кивнул претор.
Издалека, ярдов с восьмидесяти, раздался женский визг. Мне хорошо знаком этот звук. Заклеймили рабыню. Ту, которая совсем недавно называлась госпожа Саси, маленькую самку урта, сообщницу Тургуса из Порт-Кара.
— Боюсь, что доказательств у нас недостаточно, — задумчиво произнес претор. — Девчонку придется отпустить.
— Проверьте ее на возбудимость, — предложил кто-то.
— Это недопустимо, — возразил претор. — Что, если она свободная?
— Чего с ней церемониться, — не унимался мужчина. — Пусть покорчится от страсти, сразу все станет ясно.
— Я говорю — нет! — решительно сказал претор. — Сперва надо доказать, что она рабыня.
Претор пристально посмотрел на девушку, потом перевел взгляд на Улафи:
— Боюсь, придется нам ее отпустить.
— Нет! — воскликнул Улафи.
— Подождите! — крикнул кто-то. — Варт идет. Блондинка отчаянно замотала головой. Через толпу действительно пробирался не кто иной, как Варт.
— Знаешь ли ты эту девушку? — спросил его претор.
— Естественно, — ответил Варт. — Это рабыня. Ее продали вчера вечером вот этому капитану. — Он показал на Уяафи. — Я получил за нее серебряный тарск.
Претор кивнул стражнику, и тот коротким ударом повалил девушку на колени. Она находилась в обществе свободных мужчин. Стражник пригнул голову беглянки к ногам и крепко зафиксировал ее ремнем. Потом одним движением сорвал с нее лохмотья самки урта, которые она украла у Саси.
— Рабыня передается в собственность Улафи из Шенди, — объявил свое решение претор.
Раздались одобрительные крики, присутствующие захлопали. На Горе аплодируют, ударяя правой рукой по левому плечу.
— Благодарю, претор, — произнес Улафи, принимая бумаги.
— Рабыня! — завопила предводительница шайки самок уртов.
— Рабыня! Рабыня! — подхватили ее подруги, после чего все четверо набросились на белокурую беглянку и принялись нещадно ее пинать и колотить. — Подумать только, она посмела вместе с нами вылавливать помои, а сама была рабыней!
— А ну, назад! — рявкнул претор. — Назад, кому говорю! Или сейчас всех закую в ошейники!
Девушки отступили, с ненавистью глядя на несчастную.
Блондинка, похоже, окончательно пала духом. Теперь ей хотелось только одного: чтобы все наконец оставили ее в покое.
— Капитан Улафи! — сказал претор.
— Слушаю! — отозвался Улафи.
— Заклеймите ее до своего ухода.
— Конечно, — кивнул Улафи и, обернувшись к первому помощнику, добавил: — Готовьтесь к отплытию.
Принесите кандалы! — приказал он другому офицеру.
Стражники тут же притащили тяжеленные кандалы. Пойманную беглянку развязали. Улафи самолично приподнял ее стройную ножку, в то время как помощник открыл кандалы. После того как ноги девушки были продеты в полукруглые отверстия кандалов, верхнюю половину надвинули на нижнюю и накрепко затянули огромные болты.