Девушка еще раз взглянула на меня и тут же отвернулась. Тело ее сотрясала дрожь.
Я улыбнулся, вспомнив ее глаза. Глаза рабыни.
Я вытянул руку в сторону гавани, до которой оставалось не более двух с половиной пасангов, и произнес:
— Шенди.
— Да, господин, — прошептала она.
— Там тебя продадут, — добавил я.
— Да, господин.
— Ты будешь принадлежать мужчинам.
— Да, господин.
— Чего тебе хочется больше всего? — строго спросил я.
— Услаждать мужчин, — пролепетала она.
— Почему тебе этого хочется?
— Потому что я — рабыня.
— В самом деле?
— Да, господин.
— Тебе очень хочется быть рабыней?
— Это тренировка, господин?
— Да.
— Конечно, господин. Мне очень хочется быть рабыней.
— Ладно, это не тренировка. Отвечай, хочешь быть рабыней?
— Нет, господин. Нет! Нет! Нет! — Девушка разрыдалась.
— Понятно, — произнес я и отвернулся.
Дрожа и всхлипывая, блондинка упала на колени передо мной.
До Шенди оставалось не более двух пасангов. Движение становилось все более плотным.
— Да, господин, — прошептала она. Я оглянулся.
— Что ты сказала?
— Да, господин, — повторила она.
— Что — да?
Она смотрела на меня со слезами на глазах:
— Я действительно жажду быть рабыней.
— Но это не тренировка.
— Я знаю, — прошептала она, с трудом сдерживая рыдания.
Слезы заливали ее щеки. Она прижалась ко мне и нежно поцеловала мое правое бедро, ниже среза туники. Затем она опять робко подняла на меня глаза. Я не ударил ее.
— Не бойся, — успокоил я, — ты настоящая рабыня.
— Да, господин, — промолвила блондинка. Затем опустила голову, ее маленькие кулачки сжались. — Нет, — неожиданно сказала она, — я не рабыня.
— Ты пытаешься сопротивляться ошейнику? До добра это не доведет.
— Почему? — спросила она, глядя на меня. — Почему?
— Потому что ты — рабыня.
— Нет, я не рабыня!
— Прикуси язык, — приказал я ей. — Надоела.
— Да, господин, — ответила она и опустилась на колени.
Я заметил, что она подчинилась с явным удовольствием.
Я заметил, что она подчинилась с явным удовольствием.
Я понял ее состояние. Ей хотелось, чтобы кто-то сломил ее сопротивление. Как и всякая женщина, в глубине души она мечтала принадлежать мужчине, который отдавал бы ей приказы. Стоя на коленях и покусывая нижнюю губу, она пыталась выглядеть разозленной.
Получилось очень смешно.
— Рабынь на нос корабля! — скомандовал Улафи.
Двое матросов бросились помогать Шоке.
До Шенди оставалось менее двух пасангов. Движение стало еще плотнее.
Шока легко поднял блондинку на руки. Она испугалась. Стягивающую ее руки веревку продели через кольцо в ухе кайлуака на носу судна. После этого матросы одним движением вышвырнули рабыню за борт. Она завизжала и несколько секунд беспомощно качалась под носом судна. По сигналу Шоки матросы подтянули канат таким образом, чтобы девчонка висела примерно в одном футе от головы кайлуака. После этого канат зафиксировали морским узлом. Этот узел хорошо знаком всем, кто имеет дело с морем. Очевидно, его привезли на Гор сотни лет назад потомки мореплавателей, бороздивших в свое время Средиземное и Эгейское моря. Родными портами для них были не Шенди и не Бази, а Сиракузы или Карфаген. Спустя мгновение Саси тоже повисла над коричневыми водами гавани Шенди.
Мимо нас, расправив желтые паруса, шла тяжелая галера из Тироса. С каждой стороны у нее было по сорок весел. Команда оставила работу, чтобы полюбоваться красотой выставленных напоказ рабынь. Капитан галеры поднял вверх руку со сжатым кулаком, приветствуя и поздравляя Улафи и девушек, висящих на носу судна. Отвечая на приветствие, Улафи поднял вверх руку с открытой ладонью.
Через несколько минут, следуя линии желто-белых буев, мы должны были войти в гавань. За нами шли еще два судна. В порту Шенди более сорока торговых причалов, на каждом из которых могут разместиться по четыре судна с каждой стороны. На внутренних причалах швартовалось меньшее количество кораблей.
В доках и на выступающих пирсах виднелись люди. Многие издалека узнали «Пальму Шенди» и радостно встречали нас. Я никогда не думал, что Шенди такой большой и загруженный порт. Около причалов стояло много судов, вокруг них суетились сотни людей. Через открытые двери складов и на самой пристани я разглядел большое количество товаров. В основном это были бочонки со специями и тюки со шкурами. Повсюду сновали грузчики.
«Пальма Шенди» свернула паруса и зашла в гавань. Люди побросали свои дела и приветственно махали подходящему к причалу судну. Оно было поистине красиво. Висящие на носу девушки делали его еще более привлекательным. Они смотрелись как редкое, экзотическое украшение: обнаженные красавицы над коричневой водой, привязанные к голове огромного зверя. Мы прошли рядом с караульными помещениями преторов. Рядом с ними я увидел кучки обнаженных, скованных между собой рабынь. Здесь же крутились и рабыни из паговых таверн. В их задачу входит заманивать всех прибывающих в свои заведения.
Через Шенди, как и через любой крупный порт, проходит огромное количество грузов: дорогие металлы, драгоценности, гобелены, ковры, шелка, изделия из рога, медикаменты, сахар, соль, пергамент, бумага, чернила, строительные материалы и лес, одежда, помада, парфюмерия, сухофрукты, некоторые сорта вяленой рыбы, корнеплоды, цепи, ремесленные инструменты, запчасти для сельскохозяйственного оборудования, вина, разноцветные птички и рабыни. Главными экспортными товарами для Шенди являются специи и шкуры, а также изделия из рога кайлуака. Самым вкусным экспортным продуктом признается пальмовое вино. Большой известностью пользуются дорогие миниатюрные безделушки, вырезанные из сапфиров Шенди. Они имеют темно-голубую окраску, иногда попадаются пурпурные, реже — белые и желтые.
Они имеют темно-голубую окраску, иногда попадаются пурпурные, реже — белые и желтые. Часто им придают форму пантер, разных мелких зверюшек или птиц. Иногда вырезают туловище или голову кайлуака.
Рабыни, как ни странно, не считаются основным товаром Шенди, хотя именно здесь расположена штаб-квартира Лиги черных рабовладельцев. Черные рабовладельцы предпочитают продавать свою добычу прямо там, где они ее отлавливают. Чаще всего девушек доставляют в Сардар. Самым знаменитым невольничьим рынком Сардара по праву считается Эн-Кар. Из этого, конечно, не следует, что в Шенди нет хороших невольничьих рынков. Это один из крупнейших портов Гора. Население Шенди достигает одного миллиона человек. Большинство жителей — черные, но, как и в любом многонациональном порту, в Шенди можно встретить людей любой расы. Здесь работают агенты и представители многих торговых домов. По городу без конца слоняются матросы с сотен кораблей из самых отдаленных портов приписки. Экваториальные воды Шенди открыты для судоходства круглый год. В Шенди, разумеется, никогда не бывает зимы, хотя есть период засухи. В это время фермеры стараются провести посевную. Для меня, как человека с севера, понятие засухи представляется весьма условным. Я бы сказал, что здесь выпадает меньше дождей, чем обычно. Зато в период дождей нередко бывает так, что потоки воды сносят целые селения. Фермерам часто приходится переезжать, поскольку дожди быстро вымывают из почвы минеральные соли и удобрения. К слову сказать, в тропиках почва далеко не так плодородна, как это может показаться на первый взгляд. Фермеры Шенди скорее напоминают садовников. Когда почва истощается, они расчищают под свои культуры новые территории. При этом снимаются с места целые деревни.