Она развернула его. Письмо было коротким:
Госпожа!
Разбойничье нападение на перевале. Постоялый двор частично сожжен. Мне нужна твоя помощь. Приказывать не могу, только прошу.
Подпись: заместитель военного коменданта Рикса,
Н. В. Эгеден, сотник легиона
— Вот тебе раз! — со злостью сказала она.
Не приказывает… Просит… И что ей делать с такой «просьбой»? Военные смотрели на нее косо, даже враждебно, после той истории в Черном лесу. Она, конечно, могла отказать в помощи. Отдать этому щенку письмо, чтобы он им подтерся, — и все. Но она знала, что вскоре об этом услышит весь Громбелард. И тогда она вообще больше не сможет рассчитывать на солдат — никогда и нигде.
«Ну разве что, — подумала она. — На что они мне? Вот только…» Вот именно.
С легионерами лучше было поддерживать хорошие отношения. Честно говоря, враждебность солдат несколько ее тяготила. Теперь ей представился случай исправить положение.
А впрочем — почему бы и не показать, на что она способна?
— Что ты знаешь? — спросила она гонца. — Кроме того, что должен был мне это отдать?
Он снова смутился.
— Ничего, госпожа…
Она вздохнула.
— Я твоя пленница, — сообщила она. — Ты забираешь меня в Рикс. Так здесь написано. Можешь делать все, что угодно, даже избить меня и изнасиловать. Но обязательно довезти живой.
Он с неподдельным ужасом смотрел на нее.
Рассмеявшись, она бросила ему письмо.
— Читай! — велела она. — Ну читай же! Ведь это письмо для меня, я могу показать тебе его содержание.
— Я не умею, госпожа, — ответил он, красный как рак, возвращая письмо.
В сотый раз она подумала о том, что Громбелард — это не Армект. В ее стране читать учили каждого ребенка. Как иначе он мог бы потом понять традиции, заключенные в могуществе армектанского языка?
— Ну ладно. Твой комендант просит меня о помощи. Что-то случилось на перевале Стервятников.
Она жестом показала, чтобы он перенес седло на запасную лошадь.
— Первое задание? — спросила она, пока он тащил седло. — Или второе?
— Второе, госпожа, — неохотно признался солдат.
— Что ж, ты его выполнил образцово, — похвалила она.
— Что ж, ты его выполнил образцово, — похвалила она. — Если так и дальше пойдет, то не успеешь оглянуться, как тебя сделают тройником. Потом десятником. А потом — учись читать. Подсотник Громбелардского легиона — это уже кое-что.
Она заметила, что он весьма горд похвалой. Солдат пружинисто вскочил в седло. Он и в самом деле отлично в нем сидел. Они двинулись дальше.
— В Армекте, когда… ну, в общем, совсем недавно, — она махнула рукой, — я начинала точно так же. Только потом меня перевели в лучницы — потому что я стреляла лучше всех во всем гарнизоне. Во всей Рине.
Она не добавила, что… только ночью.
— Удивительно, как вы тут ездите? В Армекте, — продолжала она, — дороги ровные, как стол. А в каждом втором селении — пост со сменными лошадьми.
Он бросил взгляд на ее сильно укороченные стремена. Она это заметила.
— У нас так ездят курьеры, — объяснила она. — Ты и в самом деле ничего не знаешь про перевал Стервятников?
— Туда поехал отряд, — неуверенно сказал он. — Вчера… нет, позавчера вечером. Потом с перевала прискакал… — Он назвал имя, которого она не расслышала. — Сразу после этого командир вызвал меня и дал это письмо. Он сказал, что ты, госпожа, поехала через Большие ворота. Значит — в сторону Бадора. Ну, я туда и помчался.
«Ну да, помчался, — мысленно усмехнулась она. — И чуть не разминулся со мной ночью…» Она задумалась.
Чего они могли от нее хотеть? Может быть, чтобы она гонялась за какой-нибудь бандой по горам? Или вела отряд? Тогда они ошиблись. Узкие горы она знала слабо. Стервятников искали в Тяжелых горах, возле Громба, иногда в окрестностях Бадора… Там ей был знаком каждый камень.
Парень ехал молча, старательно избегая взглядов, которые могли бы свидетельствовать о том, что легендарная Охотница ему нравится. Она искоса посмотрела на молодое, украшенное едва пробивавшимися усами лицо, которое сейчас было — а как же! — лицом старого вояки, который все в жизни повидал и убил не меньше ста разбойников.
— Сколько тебе лет? — спросила она.
— Двадцать… — выдавил он, застигнутый врасплох.
— Гм… А на самом деле?
— Семнадцать, госпожа, — подавленно ответил он.
Она покачала головой. Но, собственно, когда она поступила в легион, ей было столько же. И она как-то не ощущала себя тогда слишком юной.
Юной она чувствовала себя лишь теперь. И чем дальше, тем больше.
Ей казалось, что время — самый худший из врагов, вполне заслуживающий стрелы.
— Побыстрее можно? — спросила она. Парень как раз открыл рот, но тут же поспешно его закрыл. — Что ты хотел сказать? Смелее!
— Это правда, что ты убила тысячу стервятников, госпожа? — быстро выпалил он.
— Тысячу? — изумленно переспросила она. — Что ж, пожалуй, я недостойна твоего восхищения… Тысячу стервятников? Столько просто не существует! Чтобы убить тысячу стервятников, мне самой пришлось бы родить еще сотни две! Разве я могу рожать стервятников? Может быть, еще и вместе с яйцами?
Она покачала головой.
— Может быть, сорок с небольшим, — помолчав, коротко добавила она, завысив цифру на добрую дюжину.
— Сорок? — разочарованно протянул солдат. — За столько лет?