— Ты знаешь, что это за корабли? — спросила она.
— Только некоторые. — Хануман показал несколько кораблей: кукольники, триноки, «посторонние», кзины, АРМ, Втянутые Когти.
— Многие из них просто наблюдатели, — сказала Прозерпина. — А некоторые снаряжены для войны. Плохо. АРМ способна победить, если ударит здесь и здесь… — Она не договорила. — А обломки вот этого или вон того корабля могут задеть Мир-кольцо. Вот эта хвостовая конструкция предполагает использование топлива из антивещества, не так ли? А Мелодист не задумывался, как уничтожить все эти флотилии?
— Мелодист думает обо всем.
— Но я не знакома с его оборудованием. Должен же он сделать хоть что-то! Помимо простого управления Метеоритной защитой. В первую очередь мне хотелось бы знать, как мы можем отразить удар. Или как можем сбежать.
— Сбежать? — сказал Хануман.
— Я просто размышляю. — Прозерпина прошла вдоль изгиба светящейся стены. В отблесках света виднелись кости древнего защитника и разложенные рядом с ними некоторые из его инструментов.
Вздутые суставы образовывали шарообразные выпуклости. Спинной отдел позвоночника был почти сплошной костью.
— Они уже начали мутировать, — сообщила она. — Тебе известно, что мы убиваем мутантов? А вы? Все еще делаете это?
— Разумеется, если они дурно пахнут или плохо ведут себя.
— Вот этот был очень хорош, судя по тому, что он сделал. Взгляни на состояние костей: рубцы носят чисто возрастной характер. Должно быть, он прожил десятки тысяч фаланов. Хануман, как ты считаешь, мы должны освободить наших хищников?
— Нет.
— Но ведь те, кто схож с нами обликом, уже заняли все свободные экологические ниши. — Она не сводила глаз с Ханумана и с трудом заставляла себя не обращать внимания на его запах — запах типичного мутанта. — Я понимаю твою точку зрения. Не просто поедатели падали, как вот этот, а такие, как ты, обитатели деревьев. Мутации и эволюция хороши только если есть возможность остановить их немедленно , сейчас , и всегда немедленно, так, чтобы уберечь от изменений собственный вид.
Хануман промолчал. Она всего лишь констатировала очевидное.
Но тут заговорил Мелодист.
— Твой вид, твой подлинный вид расы пак, не выжил . Вот чему послужили мутации и эволюция, Прозерпина. Нечто, отдаленно похожее на вас, размножилось во многие десятки триллионов. Тебе не нравятся некоторые из нас? А когда, собственно, ты любила всех своих ближних?
Он возвышался над креслом, на операторском пульте, почти прямо над ее головой. И мог пригвоздить ее в одно мгновение, очень ловко и очень быстро.
— Ручаюсь, что с вероятностью пятьдесят процентов все мы будем мертвы через девятнадцать фаланов, если я правильно оцениваю всю эту картину с кораблями. Ты изучал ее гораздо дольше. Приветствую тебя, Мелодист.
Мелодист спрыгнул вниз.
— Приветствую тебя, Прозерпина, мой глубоко чтимый предок. Твои гости в безопасности?
— Я рассматриваю происходящее на Мире-кольце как нечто более важное, нежели их жизни. Ты совал нос куда не просили, в наши базовые конструкции?
— Да, но толку пока маловато. Мне нужна любая помощь, какую я смогу получить.
— Какие изменения в конструкции ты уже произвел? Какие намечаешь?
— А как бы ты предложила поучаствовать в Пограничной войне?
— Я могла бы попытаться… дай мне возможность делать изображения.
Мелодист развернул свое кресло в сторону эллипсоидной стены. Звездный ландшафт исчез, стена приобрела глубокий синий цвет. Мелодист махнул в ее сторону рукой, и тотчас появились белые линии.
Прозерпина прыжком оказалась в другом кресле. Она быстро провела рукой, выбирая последовательность знаков и форм и оживляя их. Солнце. Теневые квадраты. Мир-кольцо. Сначала это были прямые и кривые линии, затем они приобрели вид фотографически точных рисунков. Руки Прозерпины двигались, словно руки дирижера. Солнце начало обрастать деталями: магнитные поля пронизывали его внутреннее пространство; эти поля менялись — сжимались . Южный магнитный полюс солнца скручивался, вращался, затем выплескивал свет.
— Я могла бы попытаться сделать вот так, — сказала Прозерпина. — Когда мы строили Мир-кольцо, то создали в структуре его основания сверхпроводящую сеть. Мы можем управлять магнитными полями.
Южный полюс солнца выбросил струю сверхгорячего пламени, испускающего рентгеновские лучи. Солнце очень медленно двинулось к северу, покидая Мир-кольцо. Солнечная гравитация создавала тягу (изображенную тонкими линиями на синем фоне), и Мир-кольцо последовал за светилом.
— Мы используем солнце для разгона, обеспечивающего ускорение до нескольких метров в секунду за секунду. Кроме того… — Появились обтекающие линии. Мир-кольцо двигался один, солнце пропало. — Поток межзвездного вещества через Мир-кольцо можно направить по центральной оси, и вот здесь осуществлять термоядерный синтез.
— Поток межзвездного вещества через Мир-кольцо можно направить по центральной оси, и вот здесь осуществлять термоядерный синтез. Истекающее из солнца вещество может быть использовано как топливо. Этот созданный нами искусственный термоядерный синтез, управляемый магнитными полями, заменит нам солнце и будет обеспечивать освещение Мира-кольца, а заодно послужит реактивным двигателем. Таким образом, Мир-кольцо выживет. А мы сможем продолжать разгон.
— Каковы основные проблемы?