— АРМ, да, конечно. Но я не знаю протоколов АРМ и не значусь в их архивных записях.
— А разве нельзя представить дело так, что тебя просто каким-то образом потеряли?
— … Нет. Давай попытаемся придумать что-нибудь еще.
Он, с трудом грызя брикет, продолжал размышлять. Отбросил первоначальную историю; принялся за другую. Нужно было придумать что-то простое. Что-то, что избавило бы от вранья Луиса Ву, да и Причетника тоже.
— Давайте, — сказал он, — попытаемся предположить, что же может храниться в компьютере обычного боевого корабля АРМ.
Они знают, что мы вернулись домой… Что Чмии и Луис Ву прибыли с раненым Нессом и без Тилы Браун. Предположим, Тила осталась жива… И так и не нашла ни Ремонтного центра, ни «древа жизни».
Они могут знать, что двадцать три года спустя на Каньон прибыл Хайндмост, а затем Луис Ву исчез. Они могли проследить и за Чмии, от одной из планет кзинов до того места, где Хайндмост подобрал его.
Итак, Хайндмост доставил обоих назад, на Мир-кольцо, как членов своего экипажа. Вот так все и произошло, но только давайте скажем, что он планировал встретиться здесь с Тилой. Она и Луис Ву с тех самых пор жили вместе. — Да, так могло быть. Так должно было быть! Даже если через год Мир-кольцо будет разорван на части . Все еще пребывая в мечтах, Луис продолжил: — После того как действие предохранения закончилось, у них родился ребенок, и этот ребенок — я.
Хануман заметил:
— Это явно противоречит сведениям АРМ.
Неспра!
— В чем же?
— Как давно произошли эти события? Луис Ву вернулся сюда тринадцать лет назад. АРМ знает об этом?
— Да, знает. АРМ нашла меня на Каньоне как раз перед тем, как Хайндмост забрал меня оттуда. — Луис убил тогда двух агентов. — Неспра! Это значит, что сыну Луиса Ву сейчас в лучшем случае двенадцать лет.
— Ты сумеешь сойти за двенадцатилетнего? — спросил Хануман.
— Ха-ха.
— А мог ли ты, Луис-старший, оставить Тилу с ребенком? Теперь ребенку было бы сто шестьдесят фаланов.
— Почти сорок лет отроду. Нет, такого не могло быть. Тила обязана была сделать уколы, гарантирующие стерильность в течение пяти лет. Их действие не могло закончиться раньше срока. Да мы бы и не успели.
— А не мог бы ты быть ребенком Тилы и Искателя? — спросил Причетник.
— Ха-ха! Нет. Разные расы.
Хануман и Причетник ждали.
Обсуждение возобновилось.
— По окончании первой экспедиции, тридцать восемь лет назад, мы с Чмии вернулись в Известный космос и Патриархат. Перепродали «Большой риск» и некоторую информацию о Мире-кольце. Отчитались перед объединенной комиссией. Затем АРМ задала мне еще несколько вопросов. Узнали они немного, потому что мы мало что исследовали. Наша вторая экспедиция состоялась двадцать три года спустя.
А что если между ними была еще одна экспедиция?
— Кто ее устроил? — спросил Хануман.
— Отправил ее Хайндмост. Экспедиция номер полтора. Я вполне могу ее выдумать. Однажды где-то во Флоте Миров я встретил кукольника по имени Хирон. Он был чисто белый, превосходно украшен известнейшими драгоценными камнями и немного меньше, чем Несс…
Компаньоны Луиса ни разу не видели Несса.
— … и на тридцать фунтов легче, чем Хайндмост. Его голос звучал так же, как голос Хайндмоста; полагаю, все они получают одинаковое воспитание и обучение. Таким образом, теперь мы все можем легко описать его, стет? Хайндмост поставил Хирона во главе экспедиции. Тот покинул нас вскоре после Чмии, а я вернулся в человеческий космос. Сюда же он попал… гм-м-м… ну, по крайней мере, лет тридцать назад. Здесь нашел Тилу. Ее стерильность закончилась. Она жила с одним из членов экипажа Хирона. Я их ребенок.
— А как тебя зовут, деточка?
— Льюис.
Причетник мог и забыть, но он-то произнес правильно:
— Льюууис, Льюис .
Льюис Тамазан, — это было первое пришедшее Луису в голову восточное имя — надо же было объяснить специфические складки у внутренних уголков своих глаз. — Хирон стер все свои архивные записи. А АРМ уже давно знает, что кукольники всегда лезут туда, куда не положено. Таким образом, записи о моем рождении отсутствуют, потому что мой папа… м-м-м… Хорас Тамазан родился от свободной матери, в нарушение всех правил. По космосу болтается множество незаконнорожденных детей.
— Весьма связная байка, — заметил Хануман. — Хватит ли у нас умения и ловкости рассказать ее?
Голос Мелодиста ворвался к ним без всякого предупреждения.
— Хануман, ты считаешь, что боевой модуль АРМ сбросил свой дополнительный бак и отправился снова в бой. Мой чувствительный к нейтрино сканер показывает полное отсутствие каких-либо источников энергии. Корабли, использующие батареи, вероятно, не ведут пристрелки. Сколько мне вести наблюдение за ними: до тех пор, пока они не откроют огонь из лазеров или не используют пули из антивещества?
— Эта получасовая задержка, — сказал Луис, — рано или поздно сведет нас с ума.
— Приборы Мелодиста не могут видеть небольшие корабли, но он наверняка не проморгает ни вспышку лазера, ни взрыв антивещества, — сказал Хануман. — Вступят ли они в бой, если не станут применять такое оружие? Нет. Поэтому я предполагаю, что сражения вообще не будет.
Луис как раз размышлял над этим. Если корабль АРМ не намерен вступать в бой, то где же он? И главное, почему пилоты сбросили бак?