«На Луну», — подумал про себя Луис.
— На войну? — Все структуры ландшафта кольцевые: сплошные кратеры. Ландшафт родной планеты расы пак.
— Вишништи, — категорически заявил Вемблет.
— Да, умник пытается изумить нас, — сказала Роксани.
Луис рассмеялся.
Он мельком уловил прямолинейные очертания, проступившие сквозь буйство красок. Корабль приземлялся. Глухой удар. Гравитационная дрожь прекратилась.
Глава 15. Прозерпина
Она посадила управляемый магнитным полем корабль в саду на самом большом из островов, на шесть миль ниже жилища Предконечного. Едва корабль замер, она выскочила из кабины и бросилась к его кормовой части. Покой и ощущение порядка может помочь инопланетянам адаптироваться, и тогда она узнает гораздо меньше, так что нельзя давать им слишком много времени на отдых.
Обреченная на одиночество, лишенная всех чувств, фактически заключенная в Зоне Изоляции в течение всех этих миллионов фаланов, Прозерпина все еще была способна оценивать важность основных моментов истории Мира-кольца: внутренние распри, игры в подчинение, изменение топографии в масштабах, сопоставимых с размерами целых планет, меняющиеся взаимные связи и союзы, смены гено- и фенотипов…
Существовал лишь единственный Ремонтный центр, находившийся отсюда, от Зоны Изоляции, на расстоянии почти в половину протяженности Мира-кольца. Ремонтный центр был чем-то вроде естественного тронного зала Мира-кольца. Упырь, похоже, был на высоте могущества — хорошо. Ему не хватало опыта, и он был опрометчив (неважное качество) — вероятно, потому что был самцом. Они частенько заходят слишком далеко. И там, где «древо жизни» не найдешь днем с огнем, самец способен отыскать его первым.
Главное — власть. В более древние века она наблюдала, как один заговор сменялся другим, и всегда находила способ сохранять беспристрастность без ущерба для себя. Всякий раз отыскивался мастер-созидатель, но Прозерпина — после одного ужасающего раннего эксперимента — никогда не бралась за это.
Она прыжками преодолела решетчатую структуру грузового отсека и скользнула внутрь спасательного шара.
Первой заговорила женщина.
— Нам нужно побеседовать.
Прозерпина почувствовала нетерпение первого детектива Готье и удивилась.
Прозерпина почувствовала нетерпение первого детектива Готье и удивилась. Женщина была молода, хотя и не настолько, чтобы не быть бридером. То, как она двигалась, предполагало привычку к иной гравитации, а ее речь лилась несколько быстрее, чем та, которую Прозерпине удалось подслушать в окружении Упыря. Готье была из числа нападавших на Мир-кольцо. Ей наверняка было что рассказать, если только она не откажется говорить.
Молчание Прозерпины вызвало у женщины смущение.
— Нам необходимо поговорить, чтобы настроить наши переводчики, — добавила она.
Прозерпина выслушала это без улыбки. Она не умела улыбаться. Они могли бы поговорить во время поисков Вемблета в горной деревне, но не обменялись ни словом — ни существительным, ни глаголом: не было произнесено ничего, что дало бы хоть какую-то подсказку «говорящему устройству» детектива Готье. Но и Роксани хранила свои секреты.
Прозерпина отвечала тем же. Она заговорит, когда в том будет необходимость.
Длиннорукий обитатель деревьев наблюдал за ней — равнодушно. А она ожидала подобострастия. Должно быть, маленький защитник служит другому, возможно, даже Упырю.
Один из самцов что-то спросил ослабевшим голосом. Прозерпина не понимала его языка. Вскоре она освоит его. Самец стоял, как местный, правда слегка сгорбившись, но, тем не менее, находился в своей естественной среде, под привычной гравитацией вращения Мира-кольца. Он мало что мог рассказать. А чего он хотел, гадать не приходилось: он был голоден.
Другой самец был ранен и неподвижен, голый и беспомощный. Но внимательно наблюдал. Прозерпину поразила его выдержка. Хотя и не защитник, но взрослый, из той же категории существ, что и женщина. Должно быть, тот самый слуга-бридер Упыря, Луис Ву из Людей Сфер.
— Вы все проголодались, — сказала Прозерпина на диалекте межпланетного. Мужчины не удивились, но Готье так и подскочила. — Вам всем не повредят фрукты. Вскоре мы уточним ваш рацион более подробно. Думаю, все вы существа всеядные, кроме тебя, — сказала Прозерпина, глядя на самого маленького в их компании. — Как тебя зовут?
Но тут женщина неожиданно прервала ее самоуверенную речь. Указывая рукой, она сказала:
— Льюис Тамазан. Вемблет. Роксани Готье. А ты — Прозерпина? Как тебе удалось выучить наш язык?
— Я просмотрела вашу библиотеку, — ответила Прозерпина. И увидела, как рассвирепела женщина: «Компьютер «Седой няни»! Взломан! » — И выбрала себе имя из вашей литературы, — теперь она обращалась к Льюису-Луису. Похоже, у этого Ву и маленького защитника были какие-то свои секреты .
Она всплеснула руками.
— Но давайте же я покормлю вас. Снаружи есть фрукты и ручей.
— Мне нужно накормить Льюиса, — сказала Роксани.
— Сначала ты должна узнать, какие из них съедобны. Идем. Льюис, мы скоро вернемся. Твой аппарат дает тебе питательные вещества, но будет лучше, если ты поупражняешь свою пищеварительную систему.
— Спасибо, — сказал он.