— Подождите, — неожиданно выступила вперед Райя. — Мы бы хотели увидеть, как справится с заданием ваша тень. Вы ведь выбрали ее на столь почетную должность, и теперь наше любопытство не знает границ. Мы хотим знать — чем она лучше нас.
Далион с некоторым сомнением посмотрел на Эвелину, которая позволила себе лишь едва заметную усмешку после слов младшей гончей. Затем задумчиво пожевал губами.
— Почему бы и нет? — наконец принял он решение. — Это послужит наглядным уроком для вас.
Эвелина едва успела выхватить меч, когда ее хозяин резко, без предупреждения пошел в атаку. Увернулась от первого выпада и тут же ударила в ответ. Среди зрителей неожиданной схватки прошел легкий гул недоумения. Далион и Эвелина сейчас сражались всерьез — без малейшей скидки друг другу. Даже Шари со свистом вдохнул в себя воздух, когда клинок девушки прошелся в опасной близости от плеча гончей.
— Что они делают? — с недоумением прошептала Ирра, хватаясь за руку толстяка. — Они же убьют друг друга!
Эвелина улыбалась. Впервые за долгое время она искренне и от души веселилась. Нет, Далион не поддавался ей, да чужачка и не собиралась обманывать невольных зрителей. Но сейчас, как никогда ранее, девушка ощущала в своем сердце ликование. Словно зверь впервые показал клыки, почуяв близкую погибель гончей. Хотелось сражаться до конца, до смерти противника. Чтобы потом припасть к горлу поверженного врага и пить, пить всласть его кровь.
Не девушка сейчас танцевала напротив гончей. Зверь выглядывал из ее красных, светящихся бешенством глаз, зверь уворачивался от ударов и без боязни атаковал, не обращая внимания на острый клинок противника.
Райя печально потупила взор. Она уже поняла, что ее выпад послужил только на пользу тени старшей гончей. Такого темпа боя никто из этой четверки не смог бы держать столь долго. Более того — никто из них просто-напросто не сумел бы достичь скорости, на которой велась схватка. Иногда даже лезвия мечей нельзя было различить — лишь размазанные взмахи клинков очерчивали круг поединка.
Эвелина заигралась. Она подпустила Далиона слишком близко, надеясь поймать его на обманный прием. А когда поняла, что ошиблась, было слишком поздно. Мужчина не стал ее обезоруживать. Просто неуловимым движением перехватил руку с клинком и резко вывернул ее. Пальцы тут же свело от невыносимой боли. Они сами собой разжались и выпустили меч.
— Довольно, — мягко сказал Далион, с некоторым интересом наблюдая, как красные всполохи в глазах его подопечной уходят, сменяясь безразличием. — Кто готов повторить?
Молчание было ему ответом.
— Я так и думал, — пожал плечами мужчина и холодно посмотрел на Райю. — Надеюсь, я ответил на твой вопрос, милое дитя. И, надеюсь, никто из вас больше не посмеет усомниться в том, что я выбрал в качестве своей тени достойного противника.
Рыжеволосая девушка молча склонила голову, признавая правоту Далиона. А Эвелина пристально рассматривала свою рубашку, по которой вновь поползли красные разводы. И боролась с диким желанием попробовать на вкус свою кровь.
Медленно тянулось время, оставшееся до превращения.
Медленно тянулось время, оставшееся до превращения. Каждый день оборачивался для Эвелины кошмаром. С каждым прожитым мгновением пить хотелось все сильнее. Это желание изнуряло девушку. И даже ночью не было покоя от сильнейшего чувства жажды. Чужачка ворочалась без сна, боясь закрыть глаза, потому как уже знала, какие картины предстанут перед ее внутренним взором. Каждый раз, стоило ей лишь соскользнуть в липкую паутину кошмара, она видела одно и то же. Маленькая девочка бежит по темному ночному лесу. Спотыкается, едва не падая, но упрямо продолжает свой путь. Эвелина всегда видела ребенка сзади и чуть со стороны. Будто следя за девочкой из густого бурелома. Девушка не знала, что так пугало ее в этом сне. Может быть, полная тишина, которая всегда в нем царила. Нет, каким-то шестым чувством Эвелина понимала, что ребенок очень напуган и плачет. Но не слышала этого. Все ее внимание было приковано к тоненькой шейке девочки, которую, казалось, можно переломить двумя пальцами. Или, возможно, страшило ее то, что с каждым новым сном расстояние между ней и ребенком сокращалось. Еще день или два — и чужачка неминуемо должна была настичь девочку из сна. Но зачем? Чтобы заглянуть в ее лицо? Увидеть полные ужаса глаза и рассмеяться, торжествуя победу? Эвелина не знала. И не стремилась узнать. Поэтому она всеми возможными способами старалась избегать сновидений. Металась по тесной комнатушке до рассвета, боясь присесть на кровать даже на миг. Потому как понимала, что встать уже не сможет — безвольно погрузится в черное забытье. Однако долго так продолжаться не могло. После первых же бессонных суток имперка едва не грохнулась постыдно в обморок на глазах у младших гончих. Шел обычный урок. Хозяин показывал своим новым ученикам элементарные приемы фехтования, заставляя повторять их до тех пор, пока руки не начинали действовать самостоятельно, не дожидаясь команды мозга. Эвелина стояла в стороне, с легкой усмешкой наблюдая за старанием гончих. Она в свое время уже проходила через такие же испытания. Но вдруг накатила волна слабости. Видимо, кроме бессонной ночи сказалась и кровопотеря, пусть и не очень большая. Рана от когтей перекидыша после поединка с Далионом больше не затягивалась — приходилось менять повязку несколько раз в сутки. Вот и затянуло все перед глазами багровой пеленой изнеможения. Стало душно. В оглушительной тишине в ушах отдавался лишь бешеный стук сердца — больше никаких звуков. Мир вокруг отодвинулся, стал блеклым и невыразительным. Благо, Далион вовремя заметил, что с его тенью творится что-то неладное, и успел незаметно подхватить девушку под локоть. Затем кивнул Шари, который вместо него повел урок, а сам отвел чужачку в свой кабинет. Если младшие гончие и удивились этому, то не показали вида.