Но с другой стороны, думы о подобном исходе дела означали и то, что девушка всерьез рассматривала вариант получения свободы путем своеобразной продажи своего тела. То есть она едва не уподобилась тем, кого так презирала в свое время.
— Ты прав, — с трудом выдавила из себя Эвелина. — Я не должна так себя вести. Это неправильно.
Голос девушки дрогнул, едва не сорвавшись в последний момент. Но мужчина предпочел сделать вид, будто ничего не заметил. Он скрестил руки на груди и вновь отвернулся, показывая, что разговор завершен.
Ближе к вечеру Эвелине удалось справиться со своим волнением, и она даже подремала пару часов. Впрочем, отдыха это не принесло. Даже в чутком забытьи девушка продолжила напряженно раздумывать над тем, что ждет ее с Далионом ночью.
В облике зверя она будет практически неуязвима как для оружия, так и для магии. Жаль только, что мужчина вряд ли согласится прятаться за ее спиной. Впрочем, он не сумеет угнаться за перекидышем. Ей просто надо быть на полшага впереди. Но прежде всего — необходимо обуздать зверя, его стремление убивать.
Далион разбудил девушку, когда в поселке уже наступила ночь. В округе было темно и тихо, лишь изредка раздавался протяжный скрип деревьев, сгибающихся под тяжестью снежного покрывала.
— Скоро взойдет луна, — негромко сказал мужчина, легонько погладив Эвелину по волосам. Та сразу открыла глаза, словно и не спала вовсе. Потянулась — и тут же метнулась к окну, напряженно выглядывая в разрывах туч звездное небо.
Узникам повезло. Снежное ненастье, царившее весь день, улеглось. На черном бархате небес нестерпимыми искорками света помигивали равнодушные звезды. Девушка зажмурилась и по-звериному принюхалась. Близость часа превращения будоражила кровь, заставляя перекидыша нервничать.
— Все хорошо? — тихо поинтересовался мужчина и тут же осекся, увидев зеленый отблеск бешенства в темных глазах имперки.
— Все нормально, — прошептала Эвелина, с силой сжимая кулаки. — Я справлюсь. Я обязана.
— Ты можешь отказаться, — робко предложил Далион. — Попробуем воспользоваться моим первым планом.
— Поздно. — Девушка чувствовала, как в груди зарождается знакомая волна животной ярости. — Лучше отойди.
Мужчина не стал перечить. Он с удивлением ощутил, что сейчас по-настоящему боится свою бывшую тень, которая пока даже не начала превращаться.
Эвелине не надо было смотреть на Далиона, чтобы понять его чувства. Зверь уже начал пробуждаться в ее душе, щедро делясь своим обостренным нюхом. Девушка физически ощущала, как запах страха распространяется по комнате.
«Слабак. — Что-то чужое холодно улыбнулось внутри ее. — Зачем тебе такой спутник? Лучше позволь мне убить его».
«Нет! — Эвелина до крови прикусила губу. — Нет! Никто не умрет. Ты обещал!»
«Как скажешь, — с явным разочарованием вздохнул перекидыш. — Жаль, что моя хозяйка так мягкосердечна».
Девушка уже не слушала зверя. Она подалась вперед, едва не стукнувшись лбом о стекло, увидев, как светлеет край неба, предвещая скорый восход луны. Хотелось запрокинуть голову вверх и выть от счастья, что все же дожила до этого мига — когда волны призрачного света мягко обнимают тебя.
Далион настороженно следил за Эвелиной, чей силуэт отчетливо выделялся на фоне светлого окна. В руках он сжимал рукоять меча, который успел достать во время недолгого сна имперки.
Мужчина пропустил момент превращения. Он никогда не мог уловить этой секунды — когда в человеческой фигуре проявлялись черты звериного облика. Одно биение сердца назад в комнате находилась девушка, но уже сейчас — напротив него стоял могучий и прекрасный в своей первозданной свирепости зверь. Безо всякого воя или катаний на полу. Просто имперка опустилась на колени и тряхнула волосами, и уже через миг непостижимым образом около окна хищно сверкнул глазами перекидыш, раздраженно хлестнув себя по бокам хвостом.
— Эвелина? — тихо спросил Далион, невольно делая шаг назад. Животное ответило приглушенным ворчанием. Звякнули, падая на пол, кандалы.
— Эвелина, — повторил мужчина, пятясь от оскаленных клыков перекидыша. — Это я, Далион.
— Это я, Далион. Ты помнишь?
Зверь с недовольством мотнул головой, будто слова гончей причиняли ему не сильную, но ощутимую боль. И двинулся вперед, бесшумно перетекая из одной тени в другую. Далион невольно залюбовался тем, как лунный свет играл на ровных блестящих роговых пластинках, под которыми перекатывались рельефные мускулы.
— Эвелина, — жалобно выдохнул Далион. — Остановись, прошу. Я не могу тебя убить.
Бесполезный меч выпал из ослабевших пальцев гончей. Зверь удивленно моргнул и растерянно облизнулся длинным влажным языком. Потом лег на брюхо, осторожно подполз к мужчине и игриво ткнулся головой в ноги. Правда, не рассчитал силы, из-за чего Далион с размаху уселся на пол. Но перекидыш тут же покаянно заскулил, будто прося прощения, и шершаво лизнул его руку.
— Хорошая моя, — улыбнулся Далион, с трудом заставляя себя потрепать животное по загривку. Зверь довольно растянулся и едва ли не мурлыкнул от удовольствия. Правда, почти сразу же вскочил на ноги и нетерпеливо встряхнулся, показывая, что пора идти. Глаза перекидыша горели во тьме комнаты голодным зеленым пламенем, пока мужчина проверял, все ли на месте. Два меча: один — для себя, другой — Эвелине, немного еды в заплечном мешке, там же — запасная одежда для девушки. Ведь на рассвете она вновь превратится в человека.