Я — инопланетянин

Изучая местность, я подумал, что здесь мы не сможем двигаться с прежней скоростью и, вероятно, не отыщем маяков, попавших в расселины или упрятанных за камнями. Ну, ничего! Воды и пищи мы запасли с избытком, а до Тиричмира, если двигаться по прямой, оставалось километров сто семьдесят или немного больше. Неделя пути, даже с учетом сложностей рельефа…

Я по-прежнему надеялся, что найду там какое-то послание от Аме Пала, хотя окружавший нас пейзаж противоречил этой мысли. Что — а главное, каким образом — он мог мне сообщить? Написать на бумаге, вырезать в бронзе, высечь на каменной плите? Но Тихая Катастрофа стерла не только металл и бумагу, но сами горы! Что здесь могло сохраниться? Ровным счетом ничего, кроме скелетов и обломков техники, рухнувшей с небес и появившейся в пустыне после, а не до катаклизма.

И все же я надеялся. Надеялся, хотя не ощущал влияния эоита, которое чувствуется задолго до приближения к его центральной части. В ментальном плане эоит подобен зеркалу с тусклыми краями и блестящей серединой; его периферия слабо отражает земные ноосферные потоки, но прежде это излучение мне удавалось уловить. Даже в Кабуле, в трехстах километрах от Тиричмира… Сейчас мы были гораздо ближе, но чувства мои безмолвствовали, словно я попал в необитаемый мир, где нет ни разумных созданий, ни ноосферы, рожденной их совокупными мыслями.

Сосредоточившись, я начал зондировать лежавшее перед нами пространство, затем искоса бросил взгляд на Цинь Фэй. Кажется, она отошла от изумления и тоже занималась делом: головка склонена к плечу, глаза полуприкрыты, фигура — будто натянутая струна.

— Граница бассейна? — поинтересовался я.

— Да, командир. Десять-пятнадцать километров. Наверное, за теми скалами. — Она показала рукой. — Но…

«Но» тут, пожалуй, имелось. Я ощущал стену вуали, пересекавшую наш путь, как нечто зыбкое и очень тонкое; сейчас, когда мы приблизились к ней, прежнее чувство, шептавшее о ее размытости, эфемерности, стало вполне определенным. Это была не та вуаль, что на границе Анклава, — она как будто медленно растворялась в воздухе или уходила вверх, в скрывающий небо туман.

Странное явление! Непонятное! Но неожиданности на этом не кончались: что-то еще поджидало нас у скал, маячивших впереди. Еще одна вуаль? Паутина узких проходов в запретной зоне? «Пожалуй, нет, — подумал я. — Какие-то новые, еще не встречавшиеся формации, подобные колоннам, соединяющим флер с землей…» Казалось, наша юная проводница их не замечает.

— Какие-то новые, еще не встречавшиеся формации, подобные колоннам, соединяющим флер с землей…» Казалось, наша юная проводница их не замечает. Макбрайт нетерпеливо пошевелился.

— Леди сказала «но». Что дальше?

— Вуаль меняется, — произнесла Цинь Фэй с неуверенным видом. — Да, меняется… Прежде была как ливень в Гуанси [26] , теперь — как дождик… мелкий слабый дождик.

— Больше ничего не замечаешь? — спросил я.

Она покачала головой, поправила выбившийся из-под шлема завиток темно-каштановых волос.

— Нет, командир. Дорога до той скалистой гряды безопасна.

«Все-таки не видит, — мелькнуло у меня в голове. — Ну, подойдем ближе, посмотрим…» Я махнул рукой.

— Вперед! Порядок следования прежний: Цинь, ад-Дагаб, Макбрайт. Я — замыкающий. Двинулись!

Идти на начальном этапе было несложно — путь к этим скалам пролегал между расселиной слева и тянувшейся справа россыпью базальтовых глыб. Я двигался почти автоматически, глядя в обтянутую зеленым широкую спину Макбрайта и ощущая струившуюся от него тревогу. Пора бы уже привыкнуть, что он — как сжатая невидимым усилием пружина или натянутая тетива… По временам пружина щелкала, тетива распрямлялась, и в этот момент он нуждался в поддержке, в том, чтобы с ним поговорили или хотя бы выслушали. Странный характер для экстремалыцика, нетипичный; такие при наших занятиях долго не живут. Райкер и Милош, мои постоянные партнеры, больше походили на Сиада: никаких метаний на дистанции, спокойствие, надежность и уверенность в себе.

Зачем Макбрайт отправился с нами? К тому же, как говорил Монро, еще и профинансировал экспедицию… Загадка! Возможно, он пытался перебороть свой страх, справиться таким путем со всеми фобиями и ужасом перед таинственными пришельцами? Возможно, считал, что обнаружит некий повод существования Анклава, вполне земную причину вроде пи-бамб и это избавит его от комплексов? Если так, он даже достоин похвалы… Но, быть может, все прозаичней, проще и никак не связано с душевными терзаниями? Скажем, медицинские файлы врут, и Макбрайт все-таки подвергся операции или какой-то процедуре с эффектом омоложения… что-то дорогое, уникальное, суперсовременное вроде клон-заместительной терапии… И теперь он отправился в поход, чтоб апробировать результаты и убедиться, что медики его не надули…

Причина для его решения могла быть той или иной, однако я не понимал другого — зачем Макбрайту пускаться со мной в откровенности. Тот разговор об андроидах, органопланте и клонированных мозгах… Зачем он мне это рассказывал? Минутная слабость, желание выговориться? Нет, непохоже; в этом мире миллиардеры и спецслужбы тайн своих не выдают. Тем более журналистам или, к примеру, шефу информбюро, личности с абсолютной памятью… Выходит, намек? Но с какой целью? Смысл его был мне непонятен, но вариант дезинформации, по-видимому, исключался. Ложь я распознаю не всегда, но с правдой нет проблем — ее ментальный отзвук не подделаешь.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132