Я — инопланетянин

— Как себя чувствуешь?

— Нормально. По милости Аллаха я…

— Не поминай имени божьего всуе. Если желаешь, сотри теологическую информацию. Она тебе не нужна. Я знаю, кто ты.

Он промолчал. Этого парня нелегко разговорить, подумалось мне.

— Назови себя.

— Сиад Али ад-Дагаб, майор секретной службы Судана, шеф особого подразде…

— Нет, — прервал я его, — назови мне истинное имя. Макбрайт, рассказывая о тебе, как-то забыл его упомянуть.

— Андроид нулевой серии, опытный образец номер четыре. Другой идентификатор мне неизвестен.

— Тогда останешься Сиадом. Хорошее имя; на арабском созвучно слову «вождь». — Я сел, скрестив ноги, и положил ладонь на его плечо, передавая частицу накопленной энергии. — Атеперь, брат мой, скажи, кем ты себя считаешь?

— Я робот. Андроид. Человекоподобная машина.

— Кто тебе это сказал?

— Мои создатели.

— Что еще ты знаешь о себе?

— То, что я — искусственный интеллект, обязанный подчиняться конкретным людям.

Их образы и приоритеты подчинения — в моей памяти. Я сотворен, чтобы служить им и защищать их. Такова моя основная программа.

— Ты считаешь, что твой мозг — соединение кристаллических чипов с записанными в них программами?

— Нет. Мой мозг выращен из органопланта и запрограммирован иным путем.

— Каким?

— Это мне неизвестно. Я знаю, кто я есть, и знаю, что не могу нарушить инструкции. Это сообщили мне в процессе воспитания и подготовки.

— Тоже твои создатели? — Да.

От него веяло несокрушимой убежденностью; он в самом деле полагал, что является машиной, роботом, лишенным свободы воли. Конечно, не устройством из железа и кремния, но сути это не меняло; его отличия от людей были такими же зримыми, как солнце в ясный полдень. Неутомимость и физическая сила, отсутствие потребности во сне, регенерация и многое другое, но главное — уверенность в том, что он не человек и должен служить и подчиняться. Конкретным людям, разумеется.

Теперь я знал, как это сделали. Магия вуду, гипноз и методы психологического кодирования тут были ни при чем, так же как генетическая коррекция, что порождала модификантов. Макбрайт мне солгал; все оказалось проще, много проще. Эффект Маугли… Маугли в стае волков… Не то мифическое дитя, описанное Киплингом, а другие Маугли, настоящие, возросшие среди зверей и убежденные в том, что сами они — звери, волки, медведи или шимпанзе. Сиад был воспитан в таких же убеждениях, что лишь подтверждало давно известный тезис: человек — творение общества. Если ребенку повторять, что он вампир и должен питаться кровью, он вырастет вампиром, а если к тому же еще страдает фотоаллергией [66] , то данный факт лишь подчеркнет нечеловеческую сущность в его собственных глазах. Словом, как говорили латиняне, homo naturae minister et interpres — человек служитель и истолкователь природы, в том числе и своей собственной.

Я снова прикоснулся к мускулистому плечу Сиада.

— Ты ведь знаком с концепцией лжи? Намеренного искажения информации? — Он кивнул. — Так вот, друг мой, твои создатели лгали. Ты человек. Вернее, ты можешь стать человеком, вернув свободу выбора и изменив свои ориентиры. Немного, совсем чуть-чуть… Ты утверждаешь, что обязан подчиняться конкретным людям, что сотворен, чтобы служить им и защищать. Так вот, подчиняйся лишь самому себе и защищай по мере сил любого человека. Только и всего.

— Я — человек? — Такая мысль, вероятно, не приходила ему в голову.

— Да.

Его огромная ладонь легла на живот, на гладкую кожу без рубцов и шрамов.

— Человек такое может?

— Несомненно. — Вытащив нож, я полоснул запястье и поднес к его лицу. Капли крови упали Сиаду на грудь, потом кровотечение остановилось, края пореза сошлись и ранка исчезла, словно ее и не было. Я потер кожу, улыбнулся и сказал: — Видишь? Мы оба в чем-то отличны от других людей, но это не повод, чтобы считать нас машинами. У тебя иная плоть, а у меня немного нестандартный разум… И что с того? Мы люди, Сиад, люди! И еще… Твой мозг не выращен из органопланта, как тебе сказали; он самый обычный, человеческий. Думаю, он взят от клона.

— Ты в этом убежден?

Впервые он обратился прямо ко мне.

— Да. Я не ошибаюсь. В подобных делах я эксперт.

Лоб Сиада пошел складками. С минуту он взирал на меня, излучая тревогу и неуверенность, столь необычные для этого гиганта, потом его голова опустилась, морщины исчезли, мышцы расслабились.

Лоб Сиада пошел складками. С минуту он взирал на меня, излучая тревогу и неуверенность, столь необычные для этого гиганта, потом его голова опустилась, морщины исчезли, мышцы расслабились.

— Я подумаю… подумаю над тем, что ты сказал… А сейчас я хотел бы поесть. Я очень голоден.

Он проглотил пригоршню пищевых таблеток, ополовинил флягу, затем поднялся, вышел из пещеры и начал разминаться. Мощное нагое тело уже отливало эбеном, мышцы бугрились, как узловатые корни, движения сделались быстрыми, едва уловимыми для глаза. Закончив с упражнениями, Сиад смыл кровь с комбинезона, вытащил скотч и начал старательно заклеивать огромную прореху.

Проснулись Фэй с Макбрайтом. Джеф высунулся наружу, взглядом отыскал андроида, пробормотал: «Ну, он уже в порядке…» — и отправился к ручью, мыться. Фэй задержалась.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132