Я — инопланетянин

— Нет, девочка, мы остаемся в своем мире, ибо он прекрасен, и посещаем другие миры, чтоб любоваться ими, наблюдать за их развитием, а иногда — помогать… не очень часто, так как не всякая помощь полезна. И нас не меньше, чем обитателей Земли.

— Но я не понимаю… О! — Глаза ее снова расширились. — Значит… значит, все, что написано в книгах буддистов, — истина? Вы проходите цепь перерождений, но всегда — в человеческом облике? Ваши тела умирают, души уносятся в космос, а после возвращаются в мир, вселяясь в младенцев — так, как ты вселился в земное дитя? Так, Цзао-ван?

О чем-то подобном мы говорили с Аме Палом, но я не старался его переубедить. По правде говоря, я его щадил; мне не хотелось открывать жестокие истины, разрушив тем самым его мир, такой наивный и стройный, с небесами, где обитали сказочные существа, боги, демоны, будды и души, ждущие перерождения. Но Аме Пал при всем богатстве своего ума и чувств являлся наследником прошлых знаний, в которых реальность сплавлялась с фантазией. Фэй — совсем другая: дитя третьего тысячелетия, ровесница мира, изгнавшего чудо с небес. Может быть, зря…

— Нет никакой цепи перерождений и душ, отлетающих в космос, — промолвил я. — Человек рождается, живет и умирает, и эта смерть необратима, если не извлекается мозг, чтобы внедрить его в тело клона или искусственного создания, подобного Сиаду Так происходит на Земле и на других планетах, чьи обитатели похожи или отличны от людей, чья жизнь может длиться дольше, но подчиняется все той же неизбежности, тлению — плоти и распаду разума. Так всюду, кроме Уренира, девочка, всюду в Галактике в данный момент. Что же касается нас… — Я сделал паузу, погладил ее по щеке и продолжал: — Мы существуем столько, сколько захотим, а если жизнь наскучила, преобразуемся в иное существо, более мудрое, чем человек, и более могучее. Свободное, как ветер эфира… Мы называем их Старейшими.

— Значит, уйти — это сделаться Старейшим? — прошептала Фэй.

— Старейшие — часть мировой ноосферы, и я упомянул о ней, когда поклялся Вселенским Духом. Этот Дух — ноосфера Вселенной, и наши знания о ней скудны — мы не способны воспринимать ее отчетливо. Большая часть этих знаний пришла от Старейших.

Большая часть этих знаний пришла от Старейших. Возможно, они — посредники между Вселенским Духом и существами из плоти и крови.

— Полубоги? — выдохнула Фэй.

— Можешь называть их так.

— Но чем они занимаются? Исследуют звезды, другие миры и галактики, другие цивилизации, отличные от уре-нирской?

— Нет, нет! У них есть проблемы посерьезней, а эти игрушки оставлены нам. Они лишь помогают, разыскивая те планеты, чья ноосфера соединилась со вселенской. Делают так, чтоб мы могли отправить туда Наблюдателей… ну, кое-что еще… Ты назвала бы их Старшими Братьями, блюстителями равновесия и порядка, но это наша, человеческая точка зрения. Видишь ли, милая, их нелегко понять. Даже наших Старейших, наших кровных родичей…

Ресницы Фэй взметнулись, как темные крылья бабочки.

— Ваших… родичей… — повторила она. — А что, есть и не ваши?

— Разумеется. Возраст Галактики — миллиарды лет, и в прошлом были расы, достигшие расцвета в неизмеримой древности и отказавшиеся от телесного обличья. Наши Старейшие — самые юные, и временами мне кажется, что там, — я показал глазами вверх, — они считаются детьми или подростками, еще не достигшими зрелости. Может быть, я ошибаюсь… почти наверняка… Мы знаем лишь то, что Старейшие с разных миров — единая галактическая раса, не отвергающая нас, не позабывшая родства, готовая прийти на помощь. Если мы попросим…

— Это случится обязательно? — тихо вымолвила Фэй, глядя на пламенные языки костра. — Я имею в виду, что через много-много лет мы на Земле тоже станем бессмертными и научимся превращаться в Старейших? Будем жить в Галактике и заниматься такими вещами, о коих сейчас нельзя и помыслить?

— Так и будет, если вы не уничтожите свой мир, а заодно и самих себя. И если вы не пропустите эру расцвета — тот период, когда необходимо не расселяться среди звезд, не захватывать новые территории, а искать дорогу в ту реальность, что лежит за гранью бытия. Иначе…

— Что? — Ресницы ее снова взметнулись.

— Иначе — упадок, вырождение и гибель. Знаешь, есть в Галактике планета… автохроны зовут ее Анхабом… прекрасный древний мир, некогда мощный, жизнеспособный, но время его растрачено в пустых забавах. Они не нашли дороги — может быть, никогда не найдут, хотя и пытаются… но их уже мало, слишком мало… на три порядка меньше, чем обитателей Земли… Живут они тысячелетиями, но не желают продлить себя в потомстве, и это самое страшное. Они устали.

— Разве им нельзя помочь? Им, нам и остальным, кто не нашел дороги?

Я прикоснулся губами к ее ресницам.

— Представь, перед тобой — личинка… Можно ли сразу превратить ее в бабочку? Ты понимаешь, что нет… Теперь другой пример, совсем невероятный: личинка стала куколкой, но ей так хорошо в уютном коконе, что покидать его совсем не хочется. Представь, что ты прорвала оболочку, но там не крылатая бабочка, а нечто застывшее, неподвижное, перезревшее и не способное измениться… Нет, моя фея, дорогу показать нельзя! Каждый находит ее сам — или не находит и превращается в тень в памяти Вселенной.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132