Мазур, помимо кофе, заказал коньяку и лимон, а еще знаменитый киевский торт. Разумеется, не целиком торт, а его кусок. К такому заказу вынудили, блин, ностальгического характера воспоминания из серии «когда мы были одной страной». В советские времена человека, отправлявшегося в Киев по отпускной, туристической или по командировочной надобности, обязательно снабжали наказом привезти из украинской столицы киевский торт. И кто возвращался без торта, в глазах родных и сослуживцев выглядел как-то жалко, как-то неполноценно…
Потягивая кофе и ковыряя ложечкой торт (который, между прочим, казался не столь вкусным, как во времена ранешние; ну да впрочем, дело обычное, раньше и трава была зеленее, и девки ядренее), Мазур приступил к делу. Открыл свою почту, удивляясь тому, как лихо он с помощью Нинки освоил компьютерную грамоту, и это за короткое-то время! Теперь он был вполне на «ты» с компьютером и в Интернете «серфить» научился ничуть не менее уверенно, чем по джунглям.
Мазур вскрыл присланное ему письмо…
Действительно, брошенные на дело Пасленка люди Говорова — наконец-то! — поработали неплохо. Времени с начала их работы прошло совсем ничего, а результаты уже налицо. Государственные службы так землю роют, только когда дружно и сплоченно работают за идею, либо когда их не переставая бьют палкой по пяткам.
Мазур приступил к чтению присланных файлов. Чтение было весьма занимательным.
Итак, в свой последний день Пасленок Павел Андреевич покинул министерство около семи часов вечера. С шестнадцати часов и до ухода Пасленка с работы, по свидетельству опрошенных лиц, ничего необычного не происходило. Никаких нежданных посетителей, срочных вызовов куда бы то ни было и прочих выбивающихся из повседневного рабочего графика замминистра происшествий. Обыкновенная кабинетная рутина. С трех до пяти на совещании, потом получасовой отдых на кофе, пирожки и возлежание на диване, потом час на прием посетителей, заранее на этот прием записавшихся. А в семь часов он уехал. Обычно Пасленок покидал министерство на час-полтора позже, но и в чуть более раннем уходе не было ничего необычного.
Сколько раз, бывало, уходил и еще раньше, вовсе в разгар рабочего дня покидал родное министерство, ни перед кем и ни в чем, естественно, не отчитываясь — значит, надо так, ему виднее, с него есть кому спросить. К отчету об отъезде Павла Андреевича Пасленка из Министерства прилагался перечень лиц, которых соединяли с замминистра через секретаря.
«Интересно, — подумал Мазур, — все позвонившие фиксируются в специальном журнале или у секретарши такая отменная память?»
Ну как бы там ни было, а любопытных звонков не случилось. Сплошь чиновники из областей, наверняка, со своими хозяйственными заботами. В общем-то, трудно предположить, что человек, вызывающий Пасленка на экстренную тайную встречу примется названивать через секретаря, представляясь как положено. Понятно, что этот некто воспользовался прямым телефоном, скорее всего и вовсе мобильным. А номеров, с которых звонили в интересующее Мазура время на номер Пасленка, пока еще добыть не удалось. И не факт, что удастся. А если удастся — не факт, что это принесет хоть какую-то пользу расследованию…
Мазур был почти уверен, что тот, кто вызывал Пасленка на роковую для того встречу, звонил с какого-нибудь совсем левого аппарата, который никак с ним не свяжут, вроде уличного таксофона. Или использовав разовую симку. Конечно, и у киллеров случаются детские проколы, но рассчитывать на это не просто глупо, но и преступно глупо. Хотя проверить, конечно, стоит все…
Куда отправился замминистра после работы, установить не составляло труда, потому что воспользовался он персональным автомобилем и в отличие, скажем, от Мазура, из машины в метро не пересаживался, тачки не менял и ни от кого не отрывался.
Хотя проверить, конечно, стоит все…
Куда отправился замминистра после работы, установить не составляло труда, потому что воспользовался он персональным автомобилем и в отличие, скажем, от Мазура, из машины в метро не пересаживался, тачки не менял и ни от кого не отрывался. Шофер Пасленка показал, что они поехали в спортклуб «Динамо-экстра», куда прибыли примерно от половины восьмого до без двадцати восемь, в клубе Пасленок пробыл около часа с небольшим, из клуба сразу отправились домой. Никуда не заезжая более и нигде не останавливаясь. В том, что замминистра сразу после работы направился в спортклуб тоже не было ничего сверхординарного. В «Динамо-экстра» он ездил часто, ездил по плану и без плана.
И дело здесь даже не в преданной любви Пасленка к физкультуре и спорту. Вовсе не в этой любви дело. К составленному для Мазура отчету любезно была приложена справка о спортклубе «Динамо-экстра», основанном на базе спортивного общества «Динамо». Элитный, насквозь закрытый клуб, куда простому смертному не попасть даже за весьма приличные деньги. Членства в этом клубе удостаиваются по принципу избранности, или, вернее будет сказано, по принципу принадлежности к элите, в первую очередь, конечно, к политической. Всякие министры, главы парламентских фракций, партийные лидеры, чиновники высшего звена в неформальной обстановке сперва могут поразмяться в теннис, на тренажерах, наплаваться в бассейне, а потом в тамошней сауне порешать вопросы государственной важности, последствия которых после будет расхлебывать вся страна. К членству в клубе допущены, так сказать, для оживляжу, известные артисты, знаменитые спортсмены и прочая такого рода публика. Членство в этом клубе — наверняка, знак того, что в этой жизни ты вышел на самый высокий уровень…