— Начинать следовало уже вчера, — с недовольным видом произнес Больной — тот, который правая рука Березовского.
— Что ты имеешь в виду, Иван Сергеевич? — спросил Малышевский.
— Наша сегодняшняя встреча была бы более плодотворна, возьми мы, — многозначительный взгляд в сторону Мазура, — живым хотя бы одного террориста…
— А вот это вряд ли, — беззастенчиво перебил Мазур. — Даже если бы удалось захватить главаря и мы бы разговорили его, толку от этого, я вас уверяю, было бы немного.
— Отчего же? — одним уголком рта усмехнулся Кривицкий. — Вы верите в байки про несгибаемость чеченских бойцов? Сами умрут, но род не опозорят и своих не продадут? Только все дело в том, что женевских конвенций соблюдать никто не стал бы…
— Всецело тех же мыслей, — едва заметно улыбнулся в ответ и Мазур, но сказал очень серьезно: — Дело в другом. Главарь наверняка мог вывести только на посредника, а того либо уже нет в живых, либо он нырнул на дно так глубоко, что найти его не под силу даже очень старательным и умелым людям. Потому что противостоящие нам люди — старательные и умелые не менее, судя по организации захвата. Причем еще не факт, что посредник смог бы вывести нас напрямую к заказчику… Словом, задача пройти по цепочке до самого последнего и самого важного звена видится мне более чем проблематичной. Мягко выражаясь. Особенно если на все про все отведено не так уже много времени.
— Кирилл Степанович абсолютно прав, — мягко вставил Главный антитеррорист Украины по фамилии Говоров. — Не спорю, захват хотя бы одного из нападавших дал бы нам кое-какие шансы, но, поверьте, весьма мизерные…
— В таком случае, что вы предлагаете? — агрессивно спросил Больной.
— Я не скажу ничего нового, — пожал плечами Мазур. — Как говорили древние, но сообразительные люди is fecit, qui prodest, от этого и следует плясать…
— Сделал тот, кому выгодно, — перевел Кривицкий. — Или, как выражалась Элиза Дулитл, — «Кто шляпку спер, тот и тетку шлепнул»…
— Что вам удалось выяснить? — резко повернулся к Говорову Больной.
— Увы, пока не так уж много, — сказал начальник антитеррористического ведомства. — Мы начали работать сразу же, как поступила информация, то есть даже не вчера, а два дня назад, но пока похвастаться особо нечем. Ясно, что организаторы нападения — люди достаточно влиятельные и осведомленные в наших делах (Мазур отметил это «наших»), раз сумели обеспечить блокаду средств связи, проникнуть на корабль и чуть было не довести акцию до логического финала… Но совершенно точно известно, что никакого Исламского революционного фронта не существует, это, так сказать, отмазка, прикрытие для чего-то другого, ради чего, собственно, и заваривалась вся та каша… Несколько настораживает явный непрофессионализм террористов — по сравнению с уровнем подготовки операции…
— Как боевики проникли на яхту? Да еще и вооруженные до зубов? Куда делся катер прикрытия?
— Пока невыяснено.
Известно только, что катер был остановлен, как только перекрыли связь с внешним миром. Остановлен и затоплен.
— Как?
— Выясняем. Простите, но прошло только три дня…
— Да что там выяснять! — вскинулся Кривицкий-Крепыш и тут же сморщился от боли. — Кто-то же им помог, кто-то пустил?!
Говоров лишь пожал плечами.
— Боевые пловцы?.. — предположил Малышевский.
И все немедля покосились на Мазура, как же без этого. И, черт возьми, Мазур почувствовал крайне неприятную волну мурашек, пробежавших по спине. Но промолчал.
— Досье на господина адмирала было проверено не дважды и не трижды, — ровным голосом сообщил Малышевский. — Последний раз — сразу после акции. И я готов поручиться, что он тут абсолютно, совершенно, однозначно, буквально и ни в малейшей степени не при чем. Даю слово.
— Охотно верю, — негромко сказал Крепыш и погладил забинтованную руку. — Если б не он, пуля бы попала в более важное для моего самочувствия место… Но вот коллеги нашего дорогого адмирала… А?
— Хоть личности-то боевиков установлены? — нахмурился Иван Сергеевич.
— Устанавливаем, — вздохнул Говоров. — В основном все чечены, есть… были один албанец и два курда. Никто из них не был боевым пловцом. Некто Деян, о котором упоминали адмирал Мазур и его албанский пленник, — это, скорее всего, Деян Бегоев, личность известная и скользкая. Ищем.
— Слушайте, но такого же просто не может быть! — опять воскликнул Кривицкий. — Это ж дикость! Пираты Черного моря и двадцать первого века, твою мать! И где — не в Атлантике, а рядом с Одессой!..
— Ничего невозможного в этом нет. Позвольте, я предоставлю записку, — сухо ответил Говоров, взял со стола папочку, открыл. — Это просто обзор, анализ ситуации в целом, пока ничего конкретного, но он поможет представить картину в целом…
И протянул несколько скрепленных степлером страниц Больному. Тот взял и тут же передал Стробачу, буркнув:
— Анализом пусть лучше аналитики занимаются… Ладно, господа, давайте попытаемся упорядочить. Будем исходить из того, что террористы являлись агентами некой силы…
— Некой! — всплеснул руками Грузин. — Чего нам разводить дипломатию, а! Прямо назовем: они были посланы Кремлем. Уважаемый товарищ Главный антитеррорист сказал: заказчик влиятельный и осведомленный. Кремль, кто же еще, это ж очевидно! Кремль предпочитает властвовать в одиночку, ему не по вкусу чересчур тесное сближение любых сил… Особенно сил влиятельных и не самых к нему лояльных. И у Кремля в потайном кармане всегда отыщется джокер — такая вот свора головорезов, которой он по своему желанию может сыграть в темную или в белую. Вот и спустили свору с поводка, едва забрезжила опасность какого-то союза между нами и «реваншистами» — особенно когда ноль-восьмой год не за горами. Наверняка они хотели большего, не исключая и физического устранения нескольких особо мешающих лиц. А что, очень удобно! Списать все по привычке на чеченов и обезглавить оппозицию! Но вмешался незапланированный фактор в лице нашего дорогого адмирала, за что ему еще раз скажем спасибо. Вот они и не смогли довести задуманное до конца…