— Допустим.
— Так в чем вы нас обвиняете?!
— Проехали, — твердо сказал Мазур и поднес бокал ко рту. — Уж простите старика, но должен же я был удостовериться, что вы и в самом деле не страдаете излишней мнительностью…
— И как, проверили?
— В полной мере. Ваше возмущение было столь неподдельным…
— В таком случае, может быть, — язвительно попросил Малышевский, — закончим взаимные проверки и вернемся к делу?
— Александр Олегович, милый мой! — проникновенно сказал Мазур, обезоруживающе улыбаясь. — Отчего-то я уверен, что вы же про меня знаете все. Не так ли?
— И даже больше, — глядя ему в глаза, без колебаний ответил олигарх.
«Эге, — вдруг подумал Мазур, — а не с твоей ли подачи, голубок, мне кололи всякую дрянь, выпытывали насчет Белой Бригады? Но тогда к чему весь этот балаган?»
И продолжал:
— А я про вас, уж простите, не знаю ни хрена. Так мог я хотя бы маленький тестик провести?
Олигарх помолчал, потом шумно вздохнул, снова сел в кресло, хлопнул ладонью по столешнице.
— Говорили мне, что вы человек непростой, но чтобы настолько… Ладно. Все. Достаточно. Подытожим, — он помолчал, заговорил размеренно и веско: — В настоящее время вы не у дел. Но вы не из тех, кто может мирно ковыряться в грядках или просиживать остаток дней у телевизора. С другой стороны, имеющаяся у меня информация позволяет сделать вывод, что вы именно тот человек, который мне нужен. Ergo [6] : я предлагаю вам работу. Настоящую, постоянную работу. Связанную с разработкой тактики и стратегии в решении некоторых вопросов безопасности. Повторяю: никакого криминала и ничего противозаконного… Наоборот — все исключительно легальное, антикриминальное и направленное как раз-таки на усиление экономической мощи России… Я понятно излагаю? Не витиевато?
— Сойдет, — благосклонно кивнул Мазур. — На этом уровне мы пока понимать могем.
— В таком случае, вам достаточно сказать: «Мне это не интересно», и мы распрощаемся. Без взаимных, надеюсь, претензий, поскольку никто ни перед кем никаких обязательств не давал. Обратно в Москву вас доставят завтра же. Или же вы можете согласиться, и завтра же мы продолжим разговор более предметно.
— А третий вариант ответа вы не рассматриваете? — спросил Мазур.
— Это какой? — настороженно сказал олигарх.
— Разрешите подумать.
— Тьфу ты, — облегченно вздохнул Малышевский и потер лоб. — Черт… простите, ради бога. Просто столько навалилось в последнее время, свадьба эта еще, самому подумать некогда… Разумеется, думайте, я вас ничуть не неволю. Сколько вам времени потребуется для принятия решения?
— А когда мы возвращаемся в Одессу?
— Завтра во второй половине дня.
— Вот завтра и сообщу.
И они обменялись вполне дружелюбным рукопожатием.
Глава десятая
ТИХА УКРАИНСКАЯ НОЧЬ
Темнота, как обычно и бывает в этих широтах, упала внезапно.
На ночном, без единого облачка небосклоне зажглась по-южному яркая россыпь звезд. На борту уже заранее включили иллюминацию, и расцвеченная гирляндами огней яхта на приличной скорости шла в открытое море. По прикидкам Мазура, они уже давно вышли за пределы двенадцатимильной зоны [7] . Наглые эти ребяты-олигархи, ни фига не боятся…
Судоходство в этом районе было не особенно интенсивным, рыбаки так далеко не забираются, а других кораблей в пределах видимости не наблюдалось, только примерно в миле маячило суденышко, очертаниями походившее на малый рыболовецкий сейнер. Ну и хрен с ним.
Правда, некую несообразность Мазур подсознательно отметил. Он стоял на верхней палубе, около бассейна, по неписанному морскому закону — на леера не облокачиваясь, потому как моветон. Вертел в пальцах очередной бокал с каким-то коктейлем. Каким именно — он и сам не знал, взял то, что подала ему стоявшая рядом Олеся.
Что ни говори, яхта впечатляла. Точнее, впечатляло то, во что яхту превратила не стесненная финансовыми рамками фантазия ее строителей.
Помимо шикарных кают для гостей, как он уже убедился, присутствовали также: салон для гостей, конференц-зал и обеденный зал, три открытые площадки с шезлонгами — по одной на каждой палубе, бильярдная, два бара, стоянка со скутерами, гимнастический зал, косметический салон, массажный кабинет… в общем, до хрена всего тут было. Да, и бассейн, возле которого они с Олесей сейчас и наслаждались ночной прохладой, любовались расцвеченным южными звездами небом.
Мазур смотрел на море. Сколько он себя помнил, и куда бы ни забрасывала его судьба с ее неисповедимыми путями, море нигде и никогда не было одинаковым.
Возле Ахатинских островов, к примеру, утром, до восхода солнца, оно было белесого, сероватого цвета — как поле, посыпанное пеплом. А когда над кромкой горизонта поднималось солнце, это поле розовело, и по нему ползти лиловые и синие полосы. Перед штормом море чернело, и только там, где светился солнечными лучами облачный разрыв — глаз циклона, — делалось изумрудно зеленым…
У берегов Африки и Азии вода в море зеленая-зеленая, густо настоенная на мелких водорослях…
* * *
Было безветренно, время близилось к полуночи, вечеринка достигла апогея. Гости вели себя все непринужденнее, галстуки были сняты, верхние пуговицы рубашек — расстегнуты… И Мазур поймал себя на мысли, что пати сильных мира сего по большому-то счету не так уж и сильно отличается от тех вечеринок, в которых участвовали господа морские офицеры во время оно — если, конечно, не сравнивать потраченные суммы.