— Такой умник, как ты, наверняка что-нибудь придумал. — Стражник тюкнул по последнему подозрительному углю и выпрямился. Бросил кочергу на пол, брезгливо отер руки о Жаров плащ, висящий возле печи.
Рыска едва удержалась от крика: ей в штанину юркнула крыса, взобралась до колена и затихла, плотно прижатая тканью.
— Отойди-ка, девица, — почти в ту же щепку цыкнул толстяк. Рыска послушно вскочила. Стражник, кряхтя, нагнулся и заглянул под кровать. Потом бесцеремонно отбросил одеяло, прощупал тюфяк, подушку — Жар еле успевал пододвигаться.
— Надо бы и девку обыскать, — ухмыльнулся один из молодых. Лекарю уже связали руки за спиной, и тот обреченно глядел, как толстяк потрошит ящик с травами. — А ну, милая, поди сюда… Уж больно подозрительно у тебя рубаха топорщится!
Рыска и подумать не могла, что он имеет в виду вовсе не узлы с деньгами. Девушка обхватила себя руками и отчаянно помотала головой. Отберут ведь, как Альк пугал!
— Ишь, какая стеснительная, — загоготали стражники. — А ты знаешь, что полагается за сопротивление властям? Тридцать плетей на площади!
Но тут их начальник случайно заглянул в кадушку, просиял и, не закатав рукава, сунул руку в воду.
— Ага!!! — На ладони толстяка лежал, капая, тусклый комочек металла.
— Ага!!! — На ладони толстяка лежал, капая, тусклый комочек металла. — Ишь куда запрятал! Все, теперь не отвертишься…
— Да этому куску три года! — возопил лекарь, но его уже никто не слушал: подхватили под локотки и поволокли к двери. — Я на нем воду для снадобий настаиваю, они целебней делаются!
— Палачу будешь рассказывать! — Стражник бережно завернул находку в платок и спрятал в кармашек при поясе.
— Нет! Это чудовищная ошибка! Я ничего не брал!
Толстяк обернулся от порога, погрозил Жару с Рыской:
— Видали? С ворьем в нашем городе разговор короткий!
Дверь захлопнулась.
— Я не хочу на виселицу-у-у-у… — затихло вдали.
— И что бы им не зайти десятью лучинами раньше? — Крыс выбрался из штанины и тут же взбежал по ней вверх, сел у Рыски на плече. — Он бы впереди них помчался. Эй, коровья жертва, ты долго будешь в постели валяться? Мы уже полдня из-за тебя потеряли.
— Что ты, он еще слишком слаб! — возмутилась девушка.
Но Жар уже откинул одеяло:
— Валим отсюда!
Рыска поспешно подставила ему плечо:
— Ты уверен?
— В окуренном логове оставаться?! Ну уж нет!
Пока парень медленно, путаясь в рукавах и штанинах, одевался, Рыска спохватилась, что вчера совсем забыла о коровах. Девушка выскочила на крыльцо и с облегчением увидела их у коровязи, голодных и печальных. За ночь животин непременно бы свели, но ко времени приезда друзей все воры уже отправились спать, а при дневном свете постеснялись. Повезло.
Рыска насыпала коровам зерна и вернулась в дом за водой:
— Жар! Что ты делаешь?!
— Башмаки ищу, — неубедительно соврал парень, роющийся в рассыпанных по полу вещах.
— Вон они, возле кровати стоят. А у лекаря ничего брать не смей! — сурово приказала девушка.
— Какая ему разница? — с досадой буркнул вор. — Все равно он сюда не вернется.
— Разница не ему, а тебе! Это мерзко! Мы же не падальщики!
— Когда я путников обшаривал, ты не возражала, — надулся Жар.
— А ты и у них что-то взял?! Кроме Алька? — Рыска была поражена до глубины души.
— Конечно — свой арбалет, — честно признался парень: арбалет он забрал тоже.
— Ну, свой можно, — успокоилась девушка. Однако осталась стоять в дверях, пока друг, кряхтя, не натянул башмаки и не вышел вместе с ней.
Жар с большим сомнением поглядел на черно-белую Болезнь, но все-таки забрался в седло:
— А ты лучше сядь на Милку, так спокойнее.
— Может, сам на нее сядешь?
— За тебя я боюсь больше.
— Ну за вчера же со мной ничего не случилось.
— Короче, пусть Милка и дальше поклажу везет, — невежливо перебил их Альк. — А если девка все-таки окочурится, то и спора не будет.
Друзья переглянулись, и Рыска принялась торопливо развьючивать трехцветку.
* * *
Про злосчастного лекаря вспомнили уже за городом, когда собственные страхи остались позади.
— Надо же, — огорченно сказала девушка, — с виду такой хороший человек, а драгоценности ворует…
— Это не он.
— А кто?!
— Мне-то откуда знать? Ошиблись, оговорили, подставили… — В «голосе» Алька мелькнула горечь. — Другие хорошие люди. Обычное дело.
Корова остановилась так резко, что крыс чуть не слетел с Рыскиного плеча.
— Но ведь тогда надо что-то делать! — с непоколебимой уверенностью заявила девушка.
ГЛАВА 22
Цвету крыса бывает черного либо рыжего. Вторые более крупные, злобные и прожорливые — оттуда, где они поселяются, уходят даже их черные собратья.
Там же
Спор длился уже больше лучины, но без малейшего успеха. Рыска стояла на своем, как статуя Хольги на пьедестале: под известкой, которой строители замазали щели, оказался цемент алмазной твердости. Проще разбить, чем сдвинуть.
Альк, наверное, сто раз проклял свою болтливость. Ну что ему стоило поддакнуть: «Да-да, как обманчива внешность!»?
— Каждый день в каком-нибудь городе вешают кого-нибудь невиновного. Ты не можешь спасти всех.
— Но я могу спасти хоть одного! — не давала сбить себя с толку Рыска. — А других кто-нибудь другой спасет, и всем будет счастье. Надо помогать людям, тогда и они тебе потом помогут!