— Интере-е-есно… — Жар прищурился, как кот. Очень, очень полезное знание! Значит, двух путников, идущих рядышком, можно не избегать как чумы, а совсем даже наоборот… — Теперь понятно, почему дядюшке с племянником так не повезло.
— Да. Трое путников пригасили дар друг друга.
— Ты тоже считаешься? Даже в виде крысы?
— Рыска.
— Но я же простая видунья! — опешила девушка. — Сам путник это сказал!
— Он не видел тебя в деле. И подумать не мог, что необученная весковая девка на что-то способна.
— А я способна?!
Рыске показалось, что Альк поморщился.
— Да. Хотя убей — не понимаю почему. Обычно в твоем возрасте дар только начинает проявляться, у тебя же он очень развит, пусть и хаотичен из-за отсутствия целенаправленных занятий. Когда ты впервые обнаружила, что можешь менять дороги?
— Ой… давно, — призадумалась Рыска. Сколько ей тогда было — девять, десять? — У нас в веске жил бывший путник…
— А, тогда все ясно , — перебил ее Альк. — Дальше можешь не рассказывать. Так вот, есть только один способ создать связку из двух путников. Заключить одного из них в тело крысы.
— Тогда дары складываются?
— Умножаются.
— А если двух крыс взять?
— Опять-таки — гасятся.
— А какое-нибудь другое животное? Того же нетопыря.
— Не получается. Увы , — Альк иронично фыркнул, — к крысам мы ближе всего.
— То есть, — начал вслух размышлять Жар, — вначале вы учитесь в Пристани на путников, а потом бросаете жребий? Кто кем будет?
— Что-то в этом роде , — помедлив, согласился Альк. Мол, на самом деле все намного сложнее, но вам, простакам, и такого объяснения хватит.
— А как это делается? — с замиранием спросила Рыска. Загривок пощипывало от сладкой жути. Всамделишное колдовство! Может, и жабоптицы где-нибудь живут? И коровы летающие?
— Очень просто. Глотаешь живую крысу, а она изнутри глотает тебя.
— Фе-е! — перекосило девушку.
— Фе-е! — перекосило девушку.
— Слушай ты его больше, — с досадой сказал вор. — Опять небось врет.
— А ты попробуй — вдруг получится?
— Нашел дурака!
Корова споткнулась, чуть не выкинув Жара из седла.
— Эй, — рявкнул он, оправившись от испуга. — Я тебя самого щас как тряхну!
— Увы, я тут ни при чем , — огрызнулся Альк. — «Свеча» не может влиять на дорогу, эта часть дара полностью переходит к путнику. Иначе ты б у меня давно вверх тормашками полетел!
— Но это же ты нас заставил сюда свернуть!
— Я выбрал наилучший вариант пути. И если он подразумевает твою сломанную шею, все претензии к Хольге.
— Так выбери похуже, но чтобы все целы остались! — возмутилась Рыска, натягивая поводья. — Если с моим другом что-нибудь случится, одна я тебя никуда не повезу!
— Ну пошутил я, пошутил , — неохотно признался Альк. — Там вообще-то обе дороги паршивые были. Но эта чуть веселее показалась.
— Да уж, обхохочешься, — проворчал Жар, озираясь. Тропа заводила во все большую глушь: с виду те же елки, не очень даже густые, но воздух пах совсем по-другому, по-чащобному. — И сколько нам по ней до ближайшей кормильни ехать?
— Дня два.
— Как?! — подпрыгнул в седле вор, чуть снова из него не вывалившись. — А что мы есть будем?
— Меня все еще мутит. Я лучше посплю.
— Но мы-то голодные!
— Пожуйте вон тех листиков.
— Они съедобные? — подозрительно уточнила Рыска, разглядывая пушистый кустик, усыпанный глянцевой листвой.
— Нет. Так что вам тоже надолго аппетит отобьет.
Пока Жар наклонялся, чтобы дать тумака наглой усатой морде, крыс успел широко, сладко зевнуть и втянуть ее в дыру.
— Главное, никуда не сворачивайте.
Вору пришлось хлопнуть по колену самого себя, чтобы хоть немного отвести душу.
— Вот же ж тварь! Дождется — будем завтракать печеной крысой!
— Еды можно просто в веске купить, — пробормотала Рыска, стыдясь взглянуть на друга. — Я так и делала. Уж веска-то нам до вечера непременно встретится…
— Ты что, его защищаешь?! — одновременно возмутился и растерялся друг.
— Ну, с дорогами он еще ни разу не ошибся. — По правде говоря, девушка была даже рада, что не придется заезжать в кормильню. Все-таки неприятное это место. А молец вон по неделе, бывает, постится — и ничего, только здоровеет.
Но Жару, успевшему привыкнуть к сытному городскому житью, отсутствие заведений казалось трагедией. Только-только он в люди, то есть воры, выбился, научился разбираться в дорогом вине и отличать тушеную деликатесную ворону от паршивого рябчика, как вдруг его всего этого лишили! И кто — облезлая крыса!
— Это же всего на неделю, — примиряюще сказала Рыска.
— Человек может прожить без еды месяц , — ехидно поддакнул Альк. — Зато без воздуха — от силы четверть лучины. Кто тут у нас больше всех погони боится?
— Да, но я не понимаю, почему эту неделю мы должны прикидываться бродягами! Почему бы не выдать себя за, скажем, купеческих посыльных, которые вполне могут есть и ночевать в кормильнях?
— Потому что бродяга может выглядеть как угодно, а у посыльных должен быть приличный вид.
— Чем тебе мой кафтан не нравится?!
— Жуликом, который в него обряжен. Вот отъедем на тридцать — сорок кинтов, и притворяйся хоть тсарем. Такой роже все равно не поверят, зато вреда не будет.