«Напугал бы меня кто-нибудь, что ли, — с досадой подумала Рыска. — Как тогда, с лисой».
— Альк, — шепотом позвала она, приподнявшись на локте, — а у тебя какого цвета волосы были?
Крыс поежился и свернулся еще плотнее. Девушка вздохнула и тоже закрыла глаза.
* * *
— Вставай, девка.
— Ы-ы-ы… — простонала Рыска, не в силах разлепить веки. Самое подлое время для побудки — когда ты только-только заснул. Все равно что выгнать из-за праздничного стола не евшего с утра гостя, который едва успел взять в руки вилку. — Ну чего тебе еще надо?!
— Вставай.
Тон Алька оказался действеннее слов. Похоже, на этот раз крыс не выкобенивался.
— И этого разбуди.
Рыска села, толкнула друга в бок.
— Просто открути ему голову, — пробормотал вор, пытаясь свить глухой кокон из покрывала, но девушка затрясла его еще настойчивее.
— Просыпайся, здесь что-то происходит!
Встревожился не только крыс. Коровы беспокойно переступали на месте, а более пугливая Жарова сдыхоть еще и мотала головой, пытаясь стряхнуть с рогов веревку. Сосенка гнулась и потрескивала.
— Сидите на месте.
— Так она же сейчас вырвется! — Парень привстал, но было поздно: петля слетела. Милка рванулась за подружкой, но Рыска привязала ее куда добросовестнее. — А чтоб тебя приподняло да хлопнуло!
Корова отбежала недалеко, шагов на сто, и остановилась, прекрасно освещенная луной.
Видно, там ей показалось еще страшнее, потому что скотина неуверенно оглянулась на людей и громко, жалобно замычала. Раз, другой, словно надеясь, что на помощь ей примчится родное стадо.
— Вот дура! — выругался Жар. — Пойду попробую ее поймать.
— Сиди! — Теперь пробрало и Рыску. Внутри как будто вибрировала толстая струна, и кто-то назойливый все поддевал и поддевал ее пальцем. Вскоре у девушка даже зубы заклацали. — Альк, что со мной такое? И вообще — что?!
— Мы вышли с перекрестка. Дальше — только прямо.
— И?
— И на этой дороге нам не понравится.
— Кончай загадками говорить! — не выдержал Жар. — Какая еще, к Сашию, дорога? Лес же кругом!
— Вот-вот, примерно к Сашию она и ведет.
Больше ничего сказать Альк не успел (да, похоже, и не собирался).
Под брюхом беглянки фонтаном брызнул песок, из которого высунулась огромная волосатая клешня, схватила корову за глотку и воткнула башкой в землю, по самые лопатки. Задние ноги отчаянно брыкали воздух, хвост извивался и хлестал, как змеиный. Земля приглушила двухголосый рев, но ее дрожь ощущалась даже сквозь хворост лежанки.
— Значит, приподняло да хлопнуло?
Ноги дрыгнули в последний раз и вытянулись, закостенели. Коровья туша осталась нелепо торчать из песка, еще немного в него погрузившись. Рыска никак не могла понять: то ли это ее колотит, то ли обведенный луной круп слегка покачивается.
— Как, говорите, та веска называлась? — Голос у Алька был возмутительно спокоен и вкрадчив. Еще бы: ему-то бояться нечего, взбежал на сосенку — и спасен. Человека же ни одно из здешних деревьев не выдержит.
— Ш-ш-шошенка, — прощелкал зубами Жар. — Ну или что-то вроде того, бабка шипела, как гадюка.
— Мо-лод-цы , — раздельно сказал Альк. — Вот скажите: если б вас в Гибельную Топь, Урочище Скелетов или Лес Голодных Челюстей ночевать отправили, вы б пошли?
— Вот еще! Мы что, идиоты-герои из Рыскиных сказочек?
— А какого ляда вас тогда к шошам понесло?!
Друзья дружно раззявили рты. Про «подземных волков» они, конечно, слыхали, но были уверены, что эти твари водятся только на юге, возле моря. И уж точно не подозревали, что веска названа в их честь!
— Ну мало ли, — начал неловко оправдываться Жар. — У меня вон дружок из Медвежьей Тропы — так это же не значит, что там медведи по улицам ходят!
— Здесь не улицы. Здесь песчаник. Идеальное место для шошовой паутины. Так их норы называются , — раздраженно пояснил Альк, глянув на совсем уж очумевшие лица спутников. — Много-много подземных ходов у самой поверхности. Шош бродит по ним всю ночь, и когда слышит шаги, то пробивает тонкий слой земли, как ледок, и набрасывается на жертву.
— Откуда ты это знаешь?
— Знакомый охотник рассказывал. Завалить такого зверя — большая удача. У него красивая шкура, очень густая и теплая, а в желудке порой попадаются безоары, которые ценятся на вес золота.
— А как на них охотятся?
— Судя по твоему мечу — безуспешно. Но все-таки держи его наготове.
— Думаешь, коровы ему не хватит?
— Этому — может, и хватит.
Парень неуверенно, чуть не выронив, поднял клинок. Дружки учили его махаться, вроде даже неплохо получалось, но одно дело — сцепиться с человеком, и совсем другое — с подземной тварью, с легкостью опрокинувшей корову.
Дружки учили его махаться, вроде даже неплохо получалось, но одно дело — сцепиться с человеком, и совсем другое — с подземной тварью, с легкостью опрокинувшей корову.
Рыска сидела на лежаке ни жива ни мертва.
— А они нас не слышат?
— Если не орать — то нет. Главное, не двигайтесь.
Девушка теперь понимала, что чувствовала несчастная корова. Сердце колотится, как бешеное, побуждая ноги сорваться в бег, и рассудок еле-еле их сдерживает. Милка оказалась поумнее, или ее просто столбняк хватил — стояла как вкопанная, вытаращив глаза и раздувая ноздри.