О, у них же репа есть! Не боги весть что, но голод зажевать сгодится. Рыска потянулась за прислоненным к стволу мешком и ахнула: корова, обнаружив ночью знакомую торбу и учуяв лежащее в ней лакомство, теребила холстину зубами, пока не высыпала всю репу на землю.
А там что съела, что растоптала.
— У-у, скотина бессовестная! — свирепо погрозила кулаком девушка. Милка не менее выразительно принялась чесать рог о дерево.
Сама торба была цела, но так обслюнявлена, что Рыска не знала, за какой угол ее взять. К вещам не положишь, в руках тоже не понесешь, а просто выбросить хозяйственная весчанская душа не позволяла. Наконец девушка догадалась повесить ее Милке на шею: сама испоганила, сама и неси! Встретится ручей — можно будет постирать.
До города, как Рыска слыхала, полдня пути. Это если на телеге. Тем, кто шел пешком, приходилось выходить засветло, и то не всегда до темноты успевали. Вчера Рыска прошла совсем немного, вешек пять, но места вокруг уже были незнакомые, и это неожиданно подняло девушке настроение. Все, старая жизнь осталась позади и больше не путается в ногах! Рыска расправила плечи, разом ощутив себя свободной и очень взрослой. Ничего, дорога прямая, вдоль нее стоит еще несколько весок, где можно купить хлеба и набрать воды. Погода хорошая — ни облачка, ни ветерка, через три-четыре лучины припекать начнет. В крайнем случае опять в лесу заночуем. Пара пустяков!
Девушка отвязала корову, намотала веревку на руку… и спохватилась, что понятия не имеет, с какой стороны они пришли. Притоптанная трава за ночь выпрямилась, а читать едва заметные знаки на лесной земле Рыска не умела. Дар тоже молчал — впрочем, она так и не научилась его будить, сам проявлялся, когда хотел. Вот если б Рыска пошла не задумываясь, или кто-нибудь ее спросил, где находится город…
— Ну и где же он? — вслух спросила девушка сама у себя, но уловка не сработала.
А если так? Рыска зажмурилась и, раскинув руки, начала крутиться на месте, пока не потеряла исходное направление. «Мне нужно в город, — твердила она про себя. — Я очень хочу туда попасть!»
Девушка остановилась, помедлила и открыла глаза:
— И-и-и-и!
Милка, озадаченная странным поведением хозяйки, подошла вплотную и потянулась к ее лицу губами. Их-то Рыска и увидела: волосатые и слюнявые, а посредине крупные желтые зубы.
— Тьфу ты! — Опомнившись, девушка отпихнула коровью голову и с сомнением поглядела вперед. Там вражеской ратью стояли елочки — сомнительно, чтоб ночью Рыска их не заметила. Хотя… вон там какой-то просвет есть, может, через него и прошла?
Девушка взяла корову на короткую веревку и повела за собой. Сколько они вчера поляну искали? Десять щепок? Двадцать? Пора бы уже появиться дороге!
Через лучину Рыска сдалась и повернула назад. Это не весковые перелески, где всегда можно выйти на опушку и обойти кругом. Дедок рассказывал, будто в этом бору целая сотня ополченцев полгода пряталась, задавая саврянам перцу — даже стоянку найти не могли, не то что поймать.
Прошло две лучины, а поляна сгинула, как тот ополченец. Шла-то Рыска прямо, но постоянно приходилось огибать ямы, выворотни и совсем непролазные кусты. Шажок туда, два сюда — вот вам и разница с четверть вешки.
Взошло солнце, раскинуло в лесу золотые сети. В кронах надрывались птицы, привыкнув к бестолково блуждающим внизу человеку с коровой и уже не обращая на них внимания. Рыска взмокла, ее начала одолевать жажда, слепни и паника. На прогалинках пышно, ароматно цвела земляника, но до первых ягодок было еще далеко. Девушка наткнулась на кочку кислицы и жадно набила ею рот. Потом вспугнула толстую, прыгучую лягушку и долго шла за ней, надеясь, что квакуха приведет ее к роднику или речному берегу, но путь закончился у мелкой, затянутой тиной лужи, из которой даже корова пить побрезговала.
Да что же это такое?! Отродясь в лесу не блуждала, а тут вдруг такая ерунда! Неужели ее дар только на хуторе работает?
И тут Рыска совершенно неожиданно вывалилась из кустов на прямую, ровную, хорошо утоптанную дорогу.
Да что же это такое?! Отродясь в лесу не блуждала, а тут вдруг такая ерунда! Неужели ее дар только на хуторе работает?
И тут Рыска совершенно неожиданно вывалилась из кустов на прямую, ровную, хорошо утоптанную дорогу. Вон даже вешка стоит, совсем новая.
К девушке разом вернулась уверенность. Рыска снисходительно потрепала корову по облепленной паутиной шее. Ей, видунье, все по плечу! Хм… Э… А в какую сторону идти?
* * *
А на хуторе с раннего утра поднялась такая суматоха, будто помер кто-то.
— Лентяи, дармоеды, бездельники! — бушевал Сурок, ворвавшись в каморку и пинками разбудив работников. — Я для чего ворота ставил? Стальной засов на них вешал? Собак заводил? Чтобы у меня батрачки среди ночи коров крали?!
— Может, она просто покататься решила? — наивно предположил дедок. — Праздник же, а бабы ежели не работают, то им всякая блажь в головы лезть начинает…
— А у вас, мужиков, она оттуда даже работой не выгоняется, — зло перебила его обиженная Фесся. — Как же, покататься! Да она второй день только и говорила, что о корове. Гидар увел, вот и ей захотелось.